— Если я и не встречала, то это ничего не доказывает. Может мессия и подаст пример.
— ЕСЛИ он появится.
Хиорты стояли вдоль дороги. Я вдыхал едкий запах ослиной мочи, козьего молока и сыра, легкие забивало зловоние, возникающее там, где слишком много людей — слишком разных обычаев — живут слишком близко друг к другу.
А мы еще не въехали в город.
На нас никто не обращал внимания. Я не знаю, сколько жили здесь племена, но этого времени хватило, чтобы двое незнакомцев их не заинтересовали. В Пендже половина из собравшихся племен убили бы нас на месте или взяли в плен. Здесь наше присутствие никого не волновало. Люди смотрели и отворачивались.
Спокойно отворачивались от Дел.
Я нахмурился.
— Здесь должно быть много Северян.
— Почему… а-а, понятно, — Дел осмотрелась. — Наверное они в самом городе.
— Туда мы и едем, — я кивнул. — Рано или поздно все узнаем, баска. Наверное даже рано — мы почти на месте.
Мы проехали мимо последних хиортов и повозок и оказались в самом Искандаре. Ни стен, ни ворот, ни охраны. Только прямые улицы, ведущие в город.
В город с новыми жителями.
Куда ни кинь взгляд, везде были Южане. Потом я заметил несколько жителей Границы и компанию светловолосых Северян, возвышавшихся над толпой. Козы, овцы, собаки, свиньи беспорядочно сновали по улицам Искандара.
Я не удержался от ухмылки.
— Вот уж не думаю, что такое место привлечет долгожданного джихади.
— Здесь воняет, — заметила Дел.
— Потому что никто не собирается здесь долго жить. Им все равно. Они позаимствовали город… и оставят его вместе с джихади.
— Если джихади отсюда уйдет.
Я повел жеребца по узкой аллее.
— А ему здесь нечего делать. От Искандара остались одни руины. Думаю, джихади предпочтет обитаемый город.
— Он мог бы сделать Искандар обитаемым… Тигр, куда мы едем?
— За информацией, — ответил я. — А добыть ее можно только в одном месте.
— Вряд ли здесь есть кантина, — сухо заметила Дел.
— Скорее всего есть, — не согласился я, — но мы едем не туда. Потерпи немного, сама увидишь.
И вскоре она увидела, потому что мы приехали. Конечно не в кантину. Я нашел сразу и колодец, и базар.
Колодец всегда находится в центре города. К нему приходят все жители, потому что без воды не проживешь. В городе без танзира у колодца бывают и бедные, и богатые, к нему ведут все дороги.
И поэтому вокруг колодца раскинулся базар. Одним нужно было что-то купить, у других было что продать. Даже в Искандаре.
— Как их много, — воскликнула Дел.
Больше, чем я ожидал. Палатки прижимались друг к другу, заполняя всю площадь, и тянулись в прилегающие аллеи. Продавцы зазывали прохожих, жалобный вой флейт наполнял воздух, уличные акробаты жонглировали шариками и били в барабаны. Дети бродили в толпе в надежде отыскать пару монет или отводили покупателей к палаткам торговцев, щедро плативших за каждого клиента.
— Точно, — сказала Дел, — похоже на кимри.
Север далеко, а на Юге кимри не бывает.
Я остановил жеребца и осмотрел переполненную площадь.
— Нет смысла пробиваться на лошадях, — сказал я. — Пойдем пешком… эй! — мой крик остановил мальчика, пытавшегося пробраться мимо жеребца. — Эй, парень, — позвал я тише, — ты здесь давно?
— Шесть дней, — ответил он на пустынном.
Я кивнул.
— Значит успел здесь обжиться.
Мальчик для пробы улыбнулся. Темные волосы, темная кожа, светлые глаза. Полукровка, подумал я. Но определить родителей не смог.
— Где можно устроиться на ночлег? — спросил я.
Глаза мальчика расширились.
— Где угодно, — ответил он. — Здесь много-много домов. Комнат гораздо больше, чем людей. Устраивайтесь где хотите, — он заметил рукоять моего меча. — Ты танцор? — спросил он.
Я кивнул в подтверждение.
— Тогда ты захочешь танцевать, — мальчик махнул рукой. — В том конце города круги и танцоры.
— И много их там?
— Много, — кивнул он. — Они приезжают каждый день и танцуют. Стараются произвести впечатление на танзиров.
— А где танзиры?
Мальчик улыбнулся.
— В домах, где есть крыши.
Ну конечно. Искандар строили так давно, что деревянные перекладины в домах давно должны были сгнить. Крыши могли остаться только у построек этажа в два. Такие дома танзиры и заняли.
Сила на их стороне.
От мальчишек часто можно узнать то, что не узнаешь от взрослых.
— А сколько их? — спросил я. — Сколько приехало танзиров?
Он пожал плечами.
— Пока немного, но за ними пришли танцоры мечей… и многих танзиры нанимают, — глаза мальчика сверкнули. — Ты легко найдешь работу.
Что-то он недоговаривал.
— А ты не знаешь, зачем им так много танцоров?
Мальчик пожал плечами.
— Защищаться от племен.
В том, что он говорил, был смысл. Племена и танзиры друг друга недолюбливали. Если обещанный мессия собирался помочь племенам — а именно такой вывод можно было сделать из слов Оракула — танзиры не могли спокойно наблюдать за происходящим.
Я выкопал монетку в кошельке и бросил мальчику. Он поймал ее, снова ухмыльнулся и посмотрел на Дел. Бросив несколько слов на языке Пустыни, он повернулся и побежал на площадь.
Тоже ухмыляясь, я сжал коленями бока жеребца и мы поехали прямо через базар к окраине города, туда, где по словам мальчика, были круги.
— Что он сказал? — спросила Дел. — Ты знаешь, о чем я.
Я засмеялся и посмотрел на нее через плечо.
— Он сказал, что у меня хороший вкус, потому что я выбрал отличную баску.
— Но этому мальчику не больше двенадцати!
Я пожал плечами.
— На Юге взрослеют рано.
Нелегко было пробиваться через площадь. Прилавки стояли вплотную, проходы между рядами извивались, заканчивались тупиками или заворачивали назад. Дважды я разворачивал жеребца, пока наконец не нашел дорогу. По узким улочкам снова на плато.
Мы выехали из города, как мне показалось точно напротив того места, где расположились племена. С этой стороны Искандара не было ни хиортов, ни повозок, только лошади, постели и круги.
— Больше похоже на войну, — заметил я, — чем на встречу джихади.
Дел остановила мерина рядом с моим жеребцом и окинула взглядом плато.
— На несколько войн одновременно, — согласилась она. — Разве у вас так много танзиров?
Я медленно покачал головой.
— Я не понимаю, что происходит.
— А в чем дело?
— Танзиры действительно нанимают целую армию… армию танцоров мечей. Обычно каждый танзир действует сам по себе — нанимает людей, чтобы воевать с соседом и уничтожить его — они никогда ничего не делают сообща. Изначальный принцип существования пустынного домейна — каждый сам за себя… И просто очень странно, что так много танзиров собрались вместе и вместе нанимают людей.
Дел пожала плечами.
— Это нам чем-то грозит?
— Может быть, — неохотно сказал я. — Может и грозит.
В кантине Харкихала Аббу сказал, что благодаря джихади танцорам мечей не придется бродить по всему Югу в поисках работы и денег, и то, и другое можно получить в одном месте. Хотя это и не по-Южному, но удобно и конечно многие танцоры поняли свою выгоду и пришли в Искандар.
— Мы могли бы разбогатеть, — задумчиво сказал я. — Если с умом выбрать танзира, можно стать очень богатыми.
— Я пришла не ради богатства. Мне нужно убить человека.
— А ЕСЛИ ты найдешь его, — тихо начал я, — что ты будешь делать? Вызовешь его на танец?
— Он недостоин такой чести.
— А, значит ты просто подойдешь и вырежешь ему кишки?
Выражение лица Дел не изменилось.
— Еще не знаю.
— Тогда может подумаешь?
Дел перевела взгляд на меня.
— Я думала шесть лет. Теперь я буду действовать.
— Но ты не сможешь просто подойти и убить его, — я поерзал в седле и перенес вес на руки, упираясь в переднюю луку седла. — Судя по твоим рассказам, не только у тебя должны быть к нему счеты. Думаю, многие мечтают отправить его в другой мир, а значит вряд ли он ходит без охраны. Если все, что ты говорила правда, вряд ли он даже мочится один.