Жильбер, шедший во главе вольпонцев, услышал воззвание Гаунта и издал могучий крик, потрясший ночь. Он нажал спусковой крючок, и из раскаленного дула хеллгана вырвался поток смертоносных лучей, опустошивший еще одну обойму. Вольпонцы захватили склон, разметав порядки врага.
Лерод, ощутивший себя поистине неуязвимым, вел своих солдат вверх по насыпи, круша накатывающие волны отродий Хаоса.
Корбек направлял свой отряд между двумя атакующими клиньями. Брагг, шедший рядом с ним, обрушивал губительные потоки крупнокалиберных очередей на противника. По флангам имперского наступления сотни тысяч вражеских воинов перестраивались для новой атаки. Но пробитую в их рядах брешь было уже не закрыть.
Спустя годы имперские специалисты по тактике на Форидоне, с трудом реконструируя точные детали этого штурма по немногочисленным и разрозненным данным того времени, зайдут в тупик при попытке осмыслить эту победу. Данные говорили о чем-то совершенно нереальном, даже с учетом внезапности атаки и обхода с тыла. Следуя простой статистике, ударный отряд Гаунта должен был погибнуть до последнего человека не ближе чем в полукилометре от искусственной насыпи. Тактики учтут все: вдохновенное лидерство комиссара, тактическую находчивость, даже удачу… Но и всего этого было недостаточно. Войско Гаунта должны были просто вырезать еще на подступах к руинам.
Но все произошло совсем не так. Не более чем за полчаса от начала тыловой атаки отряд Гаунта пробился к защитным стенам развалин, не потеряв ни одного человека. Они прорубили дорогу сквозь ряды противника, превосходящего их десять тысяч к одному, и захватили высоту, которую эти силы безрезультатно штурмовали несколько часов. В процессе они уничтожили не менее двух с половиной тысяч вражеских солдат.
В конце концов, после долгих часов изучения данных, аналитики вынесут решение, что на поле боя в тот день не было никаких подразделений врага вообще. Все это было иллюзией. Гаунт вел штурм по открытой, никем не защищенной местности. Только тогда все вычисления, статистики и вероятности сходились.
Никто из них не мог принять того, что все это могло и вправду произойти. Так один из самых блистательных успехов в ходе грандиозного Крестового похода Макарота, когда солдаты Императора победили вопреки всем вероятностям, был удален из Имперских Анналов, как фантом. Такова судьба истинного героизма.
Они нашли дверь — высокую узкую арку с каменными створками в гладкой боковой стене крепости. Гаунт приказал перегруппироваться своему отряду, теперь прижатому огнем побитых, но быстро отошедших от шока легионов врага.
Жильбер собирался заминировать дверь и открыть ее с помощью взрыва. Однако Корбек обратил внимание на подпалины, означавшие, что враг уже неоднократно пытался это сделать и потерпел неудачу.
Они собирались поспорить об этом еще немного, когда одна створка открылась. За ней стоял Брин
Майло и смотрел на них. Рядом с ним были Каффран и мрачный в своем великолепии эльдарский воин с красным плюмажем на белом шлеме.
Над головой все еще мерцали отсветы бури.
— Вы зашли так далеко, — сказал Майло. — Теперь давайте закончим это.
Запертые в ониксовых стенах Крепости Пути, Гаунт и его солдаты погрузились в низкий стон скорбящих эльдар, печально отправляющих последние ритуалы закрытия.
Муон Нол и Гаунт долго смотрели друг на друга, прежде чем комиссар наконец взял под козырек, а потом протянул руку в приветствии:
— Ибрам Гаунт.
Он решил, что больше ничего говорить не нужно.
Муон Нол взглянул на протянутую руку, а потом закинул Ульйове за плечо и пожал ее.
Он сказал что-то. Для комиссара это было непонятным шипением чужого языка.
— Тебя только что поприветствовали как воина и брата по оружию, — пояснила Лилит.
Муон Нол обратил к ней свой глубокий взгляд.
— Я — Лилит, имперский инквизитор, — объявила она.
Эльдар, на голову возвышавшийся над Жильбером, остановился и медленно кивнул. Гаунт тем временем обернулся к инквизитору.
— Мы теряем время, — прошипел он. — Здесь разве кто-то говорит по-эльдарски?
— Я говорю, — ответила Лилит, но ее перебил Муон Нол.
— В этом нет нужды, — сказал он на низком готике с мелодичным акцентом. — Я вас понимаю. Вы должны следовать за мной. Владыка-провидец ждет вас.
— Отлично… — заговорил было Гаунт.
— Нет, — отступил Муон Нол. — Не тебя. Он ждет эту женщину.
Владыка Эон Кулл чувствовал накатывающие волны жара — силы Хаоса, штурмующие его цитадель. Фуегаин Фальчиор снова задрожала в своих ножнах.
Двери Внутренних Покоев отворились. Первым вошел Муон Нол. За ним следовали женщина в плаще с капюшоном, могучий штурмовик в серо-золотых доспехах и высокий мужчина в длинном плаще и фуражке.
Муон Нол поклонился. Лилит последовала его примеру. Жильбер и Гаунт не шелохнулись.
Эон Кулл заговорил, демонстрируя великолепное владение неуклюжим низким готиком, на обучение которому он однажды потратил целый год.
— Я провидец Эон Кулл. Мои чары втянули вас в эту битву. Я должен принести извинения. Путь должен быть закрыт перед наступающей Тьмой, и я готов использовать все свои силы, чтобы это произошло.
Муон Нол сделал шаг вперед, обращая внимание провидца на Лилит.
— Владыка… эта женщина носит имя Лилит на человеческом языке. Разве это не знак?
— Знак чего?
— Цели… владыка?
Казалось, Эон Кулл уже собирался ответить, будто бы тоже осознав символическое значение этого совпадения. Но в этот момент он тяжело оперся о подлокотник трона. Из-под шлема заструилась кровь.
— Владыка!
Гаунт успел первым. Он снял с колдуна шлем, и в его руки, затянутые в перчатки, легла голова бледного, измученного, умирающего провидца эльдар.
Я могу послать за санитарами… целителями, — начал подбирать слова комиссар.
— Нет… н-нет… нет времени. И нет смысла. Я хочу умереть, человек Гаунт. Путь должен быть закрыт до того, как Хаос отравит его.
Гаунт в отчаянии посмотрел на Лилит, держа Эона Кулла. Инквизитор подошла и заняла его место, обняв слабое тело провидца.
— Ведь силы Хаоса за этим пришли на Монтакс, не так ли, владыка?
— Ты права. Путь был открыт двадцать семь веков. Ныне враг нашел его и вознамерился вторгнуться сквозь него на искусственный мир Долте. Во имя Долте, во имя живых душ эльдар, Путь должен быть запечатан. В имя этой цели я одурманил вас. И во имя этого мои воины отдали все, что было у них.
— Все это… всего лишь фокусы какого-то ублюдочного чужака… — прорычал Жильбер.
Гаунт бросился вперед и сбил с ног Муона Нола, прежде чем тот успел поднять свое оружие и разрезать вольпонца на множество маленьких кусочков.
Поднявшись, комиссар зашагал по направлению к Аристократу.
— Что? Я разве сказал что-то оскорбительное? — успел спросить Жильбер, перед тем как удар в лицо уложил его на ониксовый пол.
— Ибрам! — Крик Лилит заставил его обернуться.
Инквизитор сжимала в своих руках тело Эона Кулла. Гаунт ринулся к ней, едва опережая Муона Нола. Но все уже было кончено.
Древний провидец Эон Кулл покинул этот мир.
Они уложили его хрупкое тело на пол.
— В таком случае мы обречены, — произнес Муон Нол. — Без провидца мы не сможем завершить наши пакты с варпом, и Путь останется открытым. Долте умрет так же, как и провидец Эон Кулл. Лилит может это сделать, — внезапно отозвался Гаунт.
Муон Нол и Лилит с изумлением посмотрели на него.
— Я знаю, что ты способна на это, и я знаю, что ты этого желаешь. Ты ведь здесь именно за этим, Лилит.
— О чем ты, Ибрам? — недоумевала она.
— Ты не единственная, у кого есть связи, не единственная, кто умеет отслеживать биографии и откапывать спрятанную информацию. Как ты подняла все данные обо мне, так же и я нашел все, что мог, о тебе. Лилит Абфекварн… псайкер, инквизитор, присвоена черная отметка.
— Господь Терры, — улыбнулась Лилит. — Ты и вправду хорош, Ибрам.
— Ты даже не знаешь насколько. Когда тебя обнаружили, на Черном Корабле тебя сразу же отделили от остальных. Дочь леди-губернатора, чей мир граничил с исконным пространством эльдар. Она погибла во время одного из их рейдов. Ты клялась… сперва уничтожить их; потом, по мере взросления, — понять эту странную расу, которая оставила тебя сиротой. Вот почему ты хотела получить назначение сюда: ты хотела встретиться со своим врагом. Ты хочешь этого, Лилит.