. Вскоре Томас не ощущал ничего, кроме отчаяния. Любой объект из имеющихся на территории ПОРОКа давал максимум пятьдесят процентов. Это было ничтожно мало. Он знал, видел своими глазами шестьдесят и собирался понять, в чем причина такого несоответствия. - Давай подбор, Трент, - устало сказал он, махнув рукой, полагаясь на компьютер, который перетасует все имеющиеся анкеты. Трент усмехнулся и предоставил возможность подбора под шестьдесят процентов. Сказать, что результат ошеломил всех присутствующих - значит ничего не сказать. Только одна варианта давала столь высокий процент. Только в таком составе и никак иначе. Четыре анкеты. Четыре гениальных ума человечества. "Объект А1. Тереза". "Объект А2. Томас". "Объект Б1. Аристотель". "Объект Б2. Рейчел". Лабиринт ждал своих Создателей. Томас глубоко вздохнул и закрыл глаза. "Нет!" "Мы же не можем..." "Как теперь?.." "Мне страшно." "Успокойтесь!" - мысленно рявкнул Томас, и голоса в его голове затихли. "Это - провал, Том," - сказал Арис, и Томас явственно почувствовал горечь в его словах, пусть и сказанных мысленно. "Нет, - ответил Томас, - это будет победой." Болью. Страхом. Искуплением. Но он не скажет этого своей маленькой армии. - Я даю тебе три дня на проработку Варианты, Трент, - жестко сказал Томас, поднимаясь с места. - Не слишком ли мало? - тихо спросила Рейчел. - Для Трента? Нет. Ему как раз хватит времени. - Для нас, Том, - сказала Тереза, - для нас. Томас пожал плечами и быстрым шагом вышел из помещения - у него было много дел. Проработать план по дополнительной Варианте с Авой Пейдж, дать четкие указания профессору Янсону, которого он оставит руководителем проекта... В какой-то момент Томаса охватила паника - расстаться со своей памятью было страшно. Жутко. Все больше он ощущал вину перед объектами в Лабиринте, но время не отмотать назад, и Томас продолжал верить, что все во благо. Вспышка отняла у него мать и отца. Он хорошо помнит "фрагменты" в бункере. Эти воспоминания из детства навсегда врезались в память. Доктор Грей отлично знал, как настроить их всех против Вспышки, это сейчас Томас понимает, а тогда он не испытывал ничего, кроме всепоглощающей, жуткой ненависти. Лицо его матери, обезображенное вирусом Вспышки, лишенное каких-либо человеческих эмоций, заспиртованное в банке, словно насекомое... Это то, что хотелось бы забыть. Или умирающий доктор Грей. Его безумные глаза и изъеденные язвами руки, тянущиеся к Томасу в яростном порыве разорвать его, удовлетворить первичные, уже нечеловеческие инстинкты. День за днем, он наблюдал и записывал свои наблюдения - он не смел ослушаться Грея, даже после того, как он перестал быть человеком в обычном понимании этого слова. А теперь он должен лишиться всех этих воспоминаний по своей воле. Он должен забыть Терезу, Ариса и Рейчел. Ньюта и Минхо. Алби и Бена. Всех тех, с кем вырос в стенах ПОРОКа. Тех, кого предал в итоге, по их убеждению. Он хотел, чтобы они были героями, он действовал так, как был должен. Так, как поступил бы доктор Грей. Так, чтобы спасти человечество. Сейчас внутри что-то сжалось - он не боялся Лабиринта. Создатель не может бояться своего творения, каким бы оно ни было. Он боялся смотреть в глаза бывшим друзьям. Он прекрасно знал, что побочным эффектом от укуса гривера были отрывочные воспоминания из прошлого. Анализ выявил эту Варианту как положительную, и ее решено было оставить. А теперь Томасу стало страшно - вдруг кто-то из приютелей вспомнит его? Вспомнит, кто истинный Создатель этого кошмара вокруг них? Но это все было теперь неважно. Томас обнял Ариса и отступил на шаг. - Все, - нервно улыбнулась Тереза, - пора. - Сначала в сканер, потом в Лабиринт, - пробормотал Томас, глядя в ее глаза. - Да. Томас хотел бы многое ей сказать. Рассказать, как она дорога ему, объяснить, что она - важная часть его жизни, без которой его самого просто нет. Но слов не было. "Я тебя..." "Я знаю, Том." - Мы завтра увидимся, - он попытался улыбнуться. - Конечно, - легко согласилась Тереза. В ее глазах дрожали слезинки. Томас больше не раздумывал ни секунды: в один шаг он преодолел расстояние между ними и крепко прижал Терезу к себе. - Я не смогу тебя забыть, - прошептал он. - И я, - тихо ответила она, и Томас почувствовал, как по ее телу прошла волна дрожи. Ей было страшно. Во что он их всех вовлек? Сумеет ли он защитить Терезу там, в Лабиринте А? Трент обещал, что эмоции никуда не уйдут, он забудет ее, но будет помнить свои чувства к ней. А значит, будет защищать. Как и Арис Рейчел. Не к этому ли их готовили еще в самом начале, отобрав именно их из всех претендентов в экспериментальную группу? Томас ощутил слезы на глазах. Он давно уже не плакал. Сейчас он чувствовал их всех, как единое целое, будто у них на четверых огромное сердце, мерно отстукивающее удары-секунды до разъединения. Они обнялись все вместе, невольно потянувшись друг к другу. Стоя вот так, на краю пропасти, им больше не за что было держаться. - Мы победим, - тихо сказал Томас. - Мы выберемся, - откликнулся Арис. Руки расцепились, повиснув плетьми вдоль тела, которого Томас, казалось, не чувствовал. Он отправлялся первым. Он первым отказывался от них - самых близких ему людей. Шаг. Оглянувшись, Томас поймал взгляд Терезы. "Я буду рядом." "Я знаю."