– Да, да, конечно, – поторопился сказать Келексел. – У меня… – Он помедлил несколько секунд, осознавая то, что сообщали ему его органы чувств. Все во Фраффине: тембр голоса, яркий оттенок его кожи, его аура – говорило о недавнем омоложении. Но ведь, как было известно Бюро, для него еще не настал период омоложения, его Жизненный цикл еще не подошел к концу.
– Да? – произнес Фраффин.
– У меня к вам… личная просьба, – сказал Келексел наконец.
– Надеюсь, не о найме на работу, – заметил Фраффин. – Мы и так…
– Я не прошу лично за себя, – поторопился заверить его Келексел. – Мой круг интересов гораздо скромнее. Путешествия удовлетворяют меня. Однако во время своего последнего цикла мне было разрешено оставить наследника.
– Как вам повезло! – заметил Фраффин. Внутри него все оборвалось. «Как он узнал? – подумал он. – Это ведь невозможно!»
– Э-э… да, – произнес Келексел. – Однако моему отпрыску потребуется постоянная опека. Я готов заплатить крупную сумму за привилегию поместить его к вам на корабль, пока не истечет срок действия моего контракта, по которому я должен нести за него ответственность.
Расслабившись, Келексел откинулся на спинку стула.
«Он, разумеется, станет подозревать тебя, – сказали ему в Бюро. – Он подумает, что ты ищешь место, чтобы внедрить своего шпиона среди его людей. Внимательно наблюдай за его реакциями, сделав это предложение».
И Келексел заметил беспокойство Режиссера.
«Он что, боится? – подумал Келексел. – Но ведь ему еще рано бояться».
– Прошу меня извинить, но каково бы ни было предложение, я должен отказаться от него, – сказал Фраффин.
Келексел прикусил губы, а потом произнес:
– Неужели вы откажитесь от… – и назвал цену, которая поразила Фраффина.
«Это половина того, что я мог бы получить за всю свою планету, – подумал Фраффин. – Может, Инвик ошибается относительно него? Вряд ли это попытка внедрить к нам шпиона. Все члены экипажа одинаково виновны в том, что здесь происходит. Ни одному новичку не узнать, что же мы здесь делаем, пока он не станет безнадежно скомпрометирован. И Бюро не станет пытаться подкупить одного из нас. Они не посмеют дать мне повод обвинить их в незаконных действиях».
– Неужели этого не достаточно? – спросил Келексел. Потом погладил подбородок. В Бюро его проинструктировали: «Ты должен играть роль респектабельного гражданина, озабоченного своим родительским контрактом, возможно, даже слегка потрясенного им».
– Прощу прощения, но я не соглашусь ни на какую цену, – сказал Фраффин.
– Если я сделаю исключение перед отпрыском одного богача, то вскоре мой корабль станет прибежищем для дилетантов. Мы один рабочий экипаж, отобранный только за свои способности. Если, впрочем, ваш отпрыск желает пройти подготовку для работы на корабле, и по обычным каналам…
– Вы откажетесь, даже если я удвою цену? – спросил Келексел.
«Неужели за этим клоуном действительно стоит Бюро? – подумал Фраффин. – Или, может, он в самом деле один из галактических торгашей?»
Фраффин откашлялся.
– Дело не в цене. Прошу прощения!
– Возможно, я оскорбил вас?
– Нет. Все дело в том, что мое решение продиктовано соображениями самосохранения. Работа – таков наш ответ Немезиде Чемов…
– А-а, скука, – проворчал Келексел.
– Вот именно, – согласился Фраффин. – Стоит мне только открыть двери для любого человека, которого одолела скука и достаточно богатого, как я тут же удвою все наши проблемы. Только сегодня я уволил четырех членов экипажа за действия, которые считались бы в порядке вещей, если бы я нанимал людей так, как вы это предложили.
– Уволили четверых? – переспросил Келексел. – Повелители Сохранности! Что же они сделали?
– Специально опустили свои защитные экраны, тем самым позволив туземцам увидеть их. Слишком часто происходят подобные оплошности из-за всякого рода случайностей, и дело обычно не доходит до такого финала.
«Каким же честным и законопослушным пытается он казаться, – подумал Келексел. – Но основная часть его экипажа слишком долго пробыла с ним, а те, кто покидает его корабль – даже уволенные – не слишком разговорчивы. Что-то из того, чем они здесь занимаются, явно является незаконным».
– Да, да, конечно, – ответил Келексел, разряжая несколько сгустившуюся атмосферу. – Нельзя входить в контакт с туземцами, которые живут там. – Он махнул рукой в сторону поверхности океана. – Это ведь, разумеется, незаконно. Очень опасно.
– Повышает их иммунитет, – заметил Фраффин.
– Наверное, Службе Слежения работы хватает.
Фраффин позволил в своем голосе появиться оттенку гордости:
– Мне бы пришлось использовать их, если бы на миллион жителей планеты приходилось больше, чем несколько иммунных. А так я позволяю туземцам убивать их им самим.
– Единственно правильный путь, – согласился Келексел. – Нам как можно меньше следует влиять на развитие событий. Классический подход. Вы ведь как раз и прославились своими успехами в этой области. Мне хотелось бы, чтобы мой сын учился под вашим руководством.
– Прошу меня извинить, – снова повторил Фраффин.
– Вы однозначно отвечаете «нет»?
– Да, однозначно.
Келексел пожал плечами. Эксперты Бюро готовили его к категорическому отказу, однако он оказался не совсем готовым к этому. Он наделся, что сумеет поторговаться с Фраффином.
– Надеюсь, я не оскорбил вас, – сказал он.
– Конечно, нет, – заверил его Фраффин. И подумал при этом: «Но ты предупредил меня».
Он уже почти что стал разделять подозрения Инвик. Что-то было такое в поведении Келексела – какая-то внутренняя настороженность, не соответствующая его легенде.
– Очень рад, – сказал Келексел.
– Я всегда интересуюсь текущими ценами, – сообщил Фраффин. – Я удивляюсь, как вы вообще не предложили продать мне всю мою планету-империю.
«Ты думаешь, что я совершил ошибку, – подумал Келексел. – Глупец! Преступники никогда ничему не научатся!»
– Мои владения и так слишком обширны, приходится затрачивать на управление ими слишком много времени, – ответил Келексел. – Разумеется, я обдумывал такое предложение, тогда после продажи ваше предприятие перешло бы моему наследнику, но я нисколько не сомневаюсь, что он бы запутался в этом деле и привел бы его к краху. А мне, знаете ли, не хочется стать из-за этого объектом общего осуждения.
– Возможно, есть другой выход, – начал Фраффин. – Тренировка, обычные способы адаптации…
Келексела готовили с особой тщательностью для выполнения этого задания в течение длительного времени даже для бессмертных Чемов. Среди Первородных и служащих Бюро были люди с врожденной подозрительностью, и они с болью в сердце переживали очередную неудачу в деле Фраффина. И сейчас едва заметные признаки неискренности в поведении Фраффина, шаблонные отговорки, тщательный подбор слов – все это указывало Следователю на одно: здесь происходит нечто незаконное, но совсем не того рода, как предполагали в Бюро. Где-то во владениях Фраффина скрывается какая-то опасность – зловещая и отвратительная. Но какая же именно?
– Если вы позволите, – продолжал Келексел, – то я был бы счастлив изучить ваши методы управления, чтобы сделать соответствующие наставления для моего наследника. Я знаю, он будет восхищен, услышав, что сам великий Режиссер Фраффин уделил мне время для этого.
Сам же Келексел подумал: «Каким бы ни было твое преступление, я узнаю это. И уж тогда ты, Фраффин, заплатишь, заплатишь сполна, как и всякий злодей».
– Ну что ж, отлично, – сказал Фраффин.
Вопреки его ожиданиям, Келексел не думал уходить из кабинета, обиженно глядя на Режиссера корабля историй.
– Еще одно, – произнес Келексел. – Я знаю, вы добиваетесь довольно сложных спецэффектов со своими созданиями. Максимальное внимание, точный инженерный расчет побуждений туземцев, дозировка насилия… мне просто интересно узнать, не слишком ли это монотонная работа?