— Мне это не нравится, Нильс.
— Понравится, — уверил его Хелльстром. — Поверь мне. Скажи Линку, что ты направлен в специальную группу Службы Безопасности. Я хочу, чтобы данные им инструкции были точными, исключающими какое-либо неверное толкование. Отправляйся вместе с ними, соблюдая максимальную осторожность. Они не должны этой ночью ни во что не вмешиваться. Главная задача — обеспечение того, чтобы Фэнси не увели из этого мотеля. Никто не должен помешать ей провести эту ночь с Перуджи. А утром они должны забрать ее при первой же возможности и привести ко мне. Я хочу поблагодарить ее лично. Улей учится — и он реагирует на опасность, как единый организм. Именно так, как я всегда и предполагал.
— Я согласен, что мы должны обеспечить ее возвращение в Улей, — сказал Салдо, — но вот благодарить ее…
— Естественно.
— За что?
— За то, что она напомнила нам, что у Чужаков такая же, как и у нас, химическая природа.
«Из мудрости Улья»:
«Специалисты высшего уровня, подготовленные нами с учетом требований наших самых основных нужд, в конечном итоге принесут нам победу».
Перуджи проснулся в серой рассветной мгле, вплыв в сознание из какого-то далекого, лишенного энергии места. Он повернулся голову и увидел смятую в беспорядке постель, медленно осознавая, что он один в постели и что это очень важная информация. Велосипед с пальто, наброшенным поверх руля, стоял, прислоненный к стене рядом с дверью. Между постелью и дверью валялся белый халат. Он внимательно посмотрел на велосипед, удивляясь, почему ему кажется, что этот велосипед так важен для него.
«Велосипед?»
В ванной плескалась вода. Кто-то напевал.
«Фэнси!»
Он принял сидячее положение, и мысли его были такими же спутанными, как и постель. «Фэнси! О Господи! Что же это она ему вколола?» Смутно припоминалось, что он, кажется, восемнадцать раз испытал оргазм. Возбуждающее средство? Если так, то это самое сильный наркотик, какой только можно представить в самых безумных фантазиях.
Вода по-прежнему плескалась в ванной. Она принимала душ. «Боже! Как она может двигаться?»
Он попытался вызвать в памяти события минувшей ночи, но появлялись только смутные картины извивающегося тела. «Это же был я! — ошеломленно подумал Перуджи. — О Господи! Это же был я! Что же это такое Фэнси вколола мне? Может, это и есть „Проект 40“, проект божественной любви?» Ему хотелось истерически смеяться, но уже просто не оставалось сил. Внезапно плеск воды оборвался. Его взгляд перенесся к двери ванной комнаты. Движение за дверью, напевающий голос. Откуда она берет силы?
Дверь открылась, и появилась Фэнси с одним полотенцем на бедрах, другим в руках, которым она вытирала волосы.
— Доброе утро, любимый, — сказала она. И подумала: «Выглядит, как выжатый лимон».
Он внимательно смотрел на нее, ничего не говоря, роясь в памяти.
— Разве тебе не понравилось совокупление со мной? — спросила она.
Вот оно! Вот название слова, которое он пытался вспомнить, но так и не мог, пока она его не произнесла. Совокупление? Может, она одна из той чокнутой части нового поколения: секс для продолжения рода?
— Что ты сделала со мной? — спросил он. Голос его прозвучал так хрипло, что он сам был этим поражен.
— Сделала? Я просто…
Он поднял свою руку, показывая место, куда она вколола ему то таинственное мускусное вещество. Слабая бледность прикрывала подкожный синяк.
— А, это, — сказала она. — А тебе разве не понравилось, что я сделала тебе укол?
Он опустился на спину, подложив подушку. Господи, как он устал.
— Значит, укол, — повторил он. — Итак, ты вколола мне какой-то наркотик.
— Я только добавила тебе то, что есть в крови у каждого мужчины, когда он готов к совокуплению, — заметила она, понимая, что ее голос выдает ее смущение. Чужаки такие странные, когда дело касается совокупления.
Голова Перуджи раскалывалась от боли, и ее слова лишь увеличивали эту боль. Он медленно повернулся и прямо посмотрел на нее. Господи! Какое чувственное тело!
— Ты все время повторяешь это слово «совокупление», — с трудом, но четко произнес он.
— Понимаю, у тебя другие слова для того, чем мы занимались, — сказала она, начав объяснения, стараясь, чтобы они выглядели здравомыслящими, — но мы называем это так — совокупление.
— Мы?
— Мои… мои друзья и я.
— Ты совокуплялась с ними?
— Иногда.
Сумасшедшие групповые наркаши! Может, именно это и скрывает Хелльстром: секс-оргии и возбуждающие наркотики? Перуджи внезапно ощутил глубокую и похотливую зависть. Предположим, они регулярно устраивают такие вечеринки, вроде той, что он провел с Фэнси. Конечно, такого не может быть. Но какой бы это был опыт для мужчины! И для женщины, несомненно, тоже.