Ударил мороз, поэтому девушка ежилась на ветру, а изо рта шел пар. Но ветер на время успокоился, и Нона не ругала себя за позабытую шапку. Правда, уши все равно покалывало, а нос и щеки предательски краснели. И по-хорошему не хватало только снега, но не черного, а белого, как в детстве.
– Может, тот пляж все и разрушил? Как думаешь? – на ходу девушка нагнулась потрепать собаку за ухом. – Мы не могли поделить место под солнцем, представляешь, а ведь этого места было завались. Это же пустой пляж! Мы хлестали друг друга по щекам и кричали, что было мочи, – Нона расхохоталась посреди ночной тишины.
Пес не спеша шел рядом и молчал, лишь изредка поднимая голову на новую хозяйку, когда к нему обращались. Раньше Ноне казалось, что эта собака тоже не от мира сего, как и она сама. Но Химик, по его словам, не замечал никаких странностей. А сейчас Нона с полной уверенностью могла сказать, что нашла родственную душу. Девушка улыбнулась, ведь собака всего-навсего слушала ее и не перебивала.
– Маму это расстроило. Она и так с трудом принимала нас с Райкой вместе, и вечно уставала от бестолковых переживаний. И тогда, не в силах больше нас терпеть, мама сослалась на головную боль, и родители поехали домой… без нас. С тех пор Райка убеждена: не будь меня, все родные остались бы в живых, и не было бы того, кто создает ей одни проблемы и приносит несчастье.
Нона остановилась, услышав гул мотора. Из-за разрушенного кирпичного здания почты появился небольшой грузовик с открытым кузовом. Девушка поспешила спрятаться в закуток, который укроет их тенью. Она не ошиблась, в кузове сидели два человека в длинных порванных балахонах, они напомнили ей бездомных. К медленно ехавшему грузовику были примотаны факелы, которые освещали большую часть улицы. Они проехали мимо Ноны с овчаркой и остановились еще до поворота на соседнюю улицу.
Двое в балахонах спрыгнули на проезжую часть, рыская по углам с налобными фонариками. В руках они держали биты и что-то, напоминающее ружья. Мужчины в балахонах остановились у одного из таких же закутков, в котором пряталась Нона. Кажется, там кто-то лежал – девушка заметила это, когда проходила тот участок. И в этот момент Нона поняла, кем были эти люди. «Собиратели», – ужасная догадка пронзила мозг.
– Вы что творите, я еще жив! – раздался крик.
– Поздно, мужик, поздно, – его затащили в кузов, оглушив по затылку прикладом.
Грузовик тронулся, двое «собирателей» с битами и ружьями тащились сзади, освещая окрестности в поисках трупов. Нона спряталась поглубже в тень, этот участок, на ее счастье, был проигнорирован. Никогда раньше она не встречала «собирателей», лишь слышала городские байки. Умерших давно не хоронили, раньше их кремировали, а с тех пор, как отключили городское снабжение, умерших просто начали выкидывать на улицу. Трупы выносили по ночам и оставляли на тротуарах или в парках на скамьях. А наутро весь город уже бывал очищен. Этим занималась группа людей, нанимаемая городским управлением. Люди их прозвали «собирателями». И вот уже нет никакого правительства и городского управления, а «собиратели» остались, видимо, спонсируемые кем-то еще. Нона не верила, что можно собирать трупы по улицам из альтруистических соображений.
Люди в балахонах завернули за угол, что позволило Ноне выйти из укрытия. «Тот бедолага был жив, почему они его забрали?» – Нона перешла улицу и последовала за грузовиком, пес побежал следом. Не в ее силах было спасти того человека, но разгоревшееся любопытство стало терзать девушку.
Скрываться оказалось сложно, особенно когда грузовик останавливался и «собиратели» выходили на охоту. Нону спасало лишь то, что люди в балахонах не возвращались обратно. Собака тоже вела себя примерно, будто специально натасканная для слежки.
Идти пришлось далеко, и ноги болезненно ныли в тесной обуви. Но ни разу Нона не подумала повернуть обратно. Их путь закончился у заброшенного рыбоперерабатывающего завода на окраине города. Территория охранялась, и Нона не рискнула шмыгнуть за грузовиком через шлагбаум.
Люди в балахонах и грудой живых и неживых тел в кузове скрылись за забором. Девушка осмотрелась по сторонам, и, остановив взгляд на пожарной лестнице соседнего здания, подпрыгнула, ухватившись за металлическую перекладину. Овчарке она велела спрятаться и ждать ее возвращения.
Дорога на крышу выдалась непростой и довольно опасной. Последние этажи пришлось преодолевать по водосточным трубам, так как крепления пожарной лестницы здесь оторвало ветром.