– Больно! Как же больно! – не выдержала девушка.
– Вам положено терпеть, моя королева.
Осмотр был окончен, и чувство облегчения накатило на роженицу. Женщина-врач поднялась на ноги и отчиталась перед Советом, возвращаясь на исходное место наблюдения.
Проходили часы, и невыносимость ситуации накатывала на девушку обреченностью, вместе с тем схватки становились все сильнее. Боль настолько возросла, что Королева забыла обо всех рекомендациях и просто задерживала дыхание, чтобы лишний раз не шевелиться. Она срывалась на крик и молила Великую Богиню, чтобы все поскорее закончилось. При всем своем огромном опыте терпеть унижения и проходить жестокие испытания, ничего подобного девушка никогда не испытывала. В эти моменты она понимала, насколько несправедливо существование мужчин и почему женщины стоят у власти. Мужчины по природе своей не способны выдерживать или, вернее сказать, терпеть такую боль, они морально к этому не готовы. Они выплескивают энергию, а не пропускают ее через себя для создания чего-то большего. В природе мужчин все крушить, как они могут управлять государством, не втягивая свой народ в игру разрушения?
Легкие сковало напряжением с очередной схваткой и сдавленным криком. Живот опустился совсем низко, и мышцы сводило в попытке вытолкнуть ребенка наружу. Но женщина-врач, стоящая на своем наблюдательном посту, запретила Королеве тужиться, пока не будет разрешено. Девушка еле слышно зарычала, даже собственные роды она не могла контролировать. Наверное, самое сложное в рождении ребенка не терпеть боль, а расслабиться, когда тело превращается в нервный, сжатый до предела комок, и пресекать попытки организма родить.
Волна боли пошла на убыль, и Королева выдохнула, задумавшись, что и женщины ужасны в управлении. Это ведь самые эмоциональные существа на планете. Возможно, женщины могут быть собранными, принимать здравые решения, иметь стратегическое мышление и руководить в тысячу раз лучше мужчин, но лишь в том случае, если эмоции будут под контролем. Именно эту попытку Королева и наблюдала. В их государстве женщины заключены в жесткие нечеловеческие рамки запретов и испытаний, и контроль позволяет сосредоточить все силы на власти и не злоупотреблять ей, заботясь о народе. Вот только всегда есть тот, кто контролирует других, и наивно рассуждать об утопии самоконтроля.
Мысль прервала новая схватка, и Королева больше не могла сдерживать себя, она тужилась изо всех сил, потому что от этого становилось легче. И ребенок начал выходить. Лежа на боку, девушка контролировала процесс. Разум больше не был затуманен болью, и девушка знала, что делать дальше. С каждым толчком кожа рвалась, но Королева чувствовала, как выходит ребенок, и это ее воодушевляло. Схватки оказались больнее самих родов, и до конца оставалось приложить совсем немного усилий. Королева не слышала, что происходит вокруг, не знала, что делают люди на балконах и смотрит ли на нее Совет. Здесь она была сама по себе.
Медноволосая королева чувствовала на окровавленных руках младенца. Ее ребенок появился на свет. Девушка хотела положить его рядом, потому что сил практически не осталось, но нужно было дождаться, пока пуповина перестанет пульсировать. Но младенца подхватила женщина-врач. Королева на ощупь поняла, что время пришло, и, схватив нож с рядом стоящего столика, резким движением перерезала пуповину. Как только она собственной рукой завязала пупочек, ребенка забрали.
Она слышала, как врач объявила рождение королевы-наследницы, но уже не видела свое дитя. Рыжеволосая девушка даже не успела запомнить личико своей дочери. Легкость сменилась тянущей болью и забытьем. Руки ее похолодели, а открыть глаза уже не было сил. Никто не слышал ее мольбы и стонов, она сама с трудом их разбирала на фоне общего радостного гула. Боль, томная, непрекращающаяся наполнила ее изнутри, позволяя девушке расслабиться и заснуть, чтобы уже никогда не проснуться.
Королева умерла.