– Да, – Рае стало не по себе, – я и Нона.
– Да, конечно, – мужчина извиняющеся погладил девушку по щеке.
В его голове начинало все проясняться, стало понятно, почему разрез в пространстве не затянулся. Но что это давало, если порталом нельзя воспользоваться? Как им теперь выбираться из стариковского мира? Сейчас это стало особенно важно, рядом стояла та единственная, смерти которой он никак не мог допустить.
От напряжения Путешественник глубоко вздохнул и на фоне собственных размышлений услышал знакомые голоса, по-видимому, наваждение его до сих пор преследовало. На мост поднимались Костя и Лоти, их он ни с кем не мог перепутать: девчонка выделялась яркими цветами, которыми мир помечал главных героев, а парень светился – не от радости, а сам по себе. Костины глаза горели идеями, и так Путешественник признавал в нем создателя.
– Костя! – Рая вдруг встрепенулась в его руках.
Девушка высвободилась из объятий и побежала через мост, бросаясь на шею брата. Она заливалась слезами и била парня по спине кулаками.
– Сестренка, – Костя расплылся в удивленной улыбке.
– Я не верю, не верю, – девушка просияла, – нашла!
– Как ты? Как вы обе? Все хорошо? Ответь! Все хорошо? И Рая, и Нона здесь?
– Да, – девушка наконец-то улыбнулась, – мы обе здесь. Как и всегда – одно целое, – Рая прижала руку в груди, показывая, что обе ее личности внутри этого тела, как и было всю жизнь.
Только брат, лишь он принимал Раю такой, какая она была, с ее нарушенной психикой и расстройством личности, не мирился, как родители, а просто любил обе половинки своей сестры: добрую Раю и взбалмошную Нону. Даже сама Рая не всегда принимала себя такой.
– Как хорошо, что ты смогла спастись! – Костя сердечно сжал сестру в объятиях, будто ей пять лет, не более.
– Если бы не Нона, мы бы… – Рая снова расплакалась и прижалась к его груди. – Знаешь, мы нашли твою картину. Представляешь? Совершенно случайно.
– Скажи, ведь я действительно ее нарисовал? – Рая почувствовала, как участился пульс Костиного сердца. – Правда? Ведь так?
– Да, я видела картину собственными глазами. Она прекрасна, – девушка улыбнулась сквозь слезы.
– Я боялся, что этот образ лишь в моей голове, – его глаза засверкали, и на щеку скатилась слеза.
– Но, – Райка отпрянула и посмотрела брату в глаза, – холст не уцелел после взрыва. Квартира соседа взорвалась, и смежную стену разнесло…
– Это неважно, – остановил ее Костя, – рано или поздно мир, в котором Королева ждет меня, появится на свет.
Путешественник приблизился к трем самым близким людям из всех миров, что он знал. И лишь схватился за голову, удивляясь, как он раньше не догадался, кто такой Костя. Видимо, Путешественнику не могло прийти в голову, что пространственный разрез не зарастется и втянет в себя кого-то из другого мира. Более того, не мог он и предположить, что впустит в этот мир хаос из другого мира, не отличающегося стабильностью.
– Что с порталом? – спросила Лоти.
– Он остается открытым благодаря якорям, – ответил мужчина, пока не решив радоваться таким достижением или винить себя в гибели чужого мира.
– Что за якоря? – поинтересовалась девочка.
– Из того мира вместе с Костей принесло лодку, а из этого мира в разрез засосало яблоко. Они привязаны к порталу и, находясь не на своих местах, не позволяют ему закрыться. Я условно назвал их якорями.
– Но как так получилось, что лодка поменялась местами с яблоком? – Лоти косилась на Костю и его сестру, где-то внутри испытывая муки зависти.
– Не знаю, могу лишь предположить, что газеты, смятые в один комок, держались вместе какое-то время и не могли расцепиться, чтобы разрез затянулся. И этого времени, наверное, хватило, чтобы кроме Кости переместить между мирами что-то еще.
– Но вместе с братом исчезла целая комната, все ее содержимое, – к разговору подключилась Рая, немного успокоившись и отпустив Костю.
– Вы так меня расспрашиваете, будто я знаток! Думаю, все остальное улетело в междумирье. Дыра в пространстве, знаете ли, тоже нерезиновая. Можно у Старика спросить, он должен знать.