Перебор струн, еще один. Ее аж всю переворачивало внутри. Нона подняла руки вверх, не замечая, как плывет вслед за музыкой, как движутся ее бедра, как бегут мурашки по плечам прямо в голову. На нее стали оборачиваться посетители бара. А Кладовщик лишь ухмыльнулся, продолжая протирать стаканы.
Нона, конечно, была пьяна, но ее совсем не шатало, и со стороны девушку сложно было назвать выпившей. Нона тихо танцевала на столе, не привлекая внимания. Но в какой-то момент она открыла глаза, поймав на себе несколько взглядов. Это ее рассмешило, но, в сущности, Ноне было все равно. Она отвернулась, облокотившись о деревянный столб, который практически ее закрывал.
Руки плыли в воздухе, задевая растрепанные волосы, колени поочередно проседали, а пальцы приподнимали девушку на носочки.
«Мое сердце разбито,
Но есть немного клея.
Помоги мне вдохнуть
И все исправить с тобой.
Тогда мы будем парить,
Держась за облака.
А потом спустимся.
Это просто похмелье…
Просто похмелье…»[2]
Нона взъерошивала волосы, приподнимая плечи под тянущий мотив аккордов. Становилось жарковато, потому она закатала рукава клетчатой рубашки. Перебор струн замедлялся, и песня подходила к концу, а после гитара и вовсе затихла. Парень у микрофона поднял взгляд, заправляя длинную прядь волнистых волос за ухо.
– Следующую песню я хочу посвятить той скромной девушке в углу, – он улыбнулся, дождавшись, пока Нона не обратит на него внимания, – не надо стесняться.
Солист начал играть, подбирая нужные лады на грифе, вторая гитара включилась в процесс, подстраиваясь под первую, а барабанные палочки по-прежнему отбивали ритм.
«Мне нужен просто друг,
Который сможет выслушать.
Я думаю, ты подходишь для этого.
Понимаешь, о чем я?» [3]
Нона была польщена, и это придало ей уверенности, хотя, конечно, алкоголь тоже сыграл свою роль. Улыбнувшись, она аккуратно, чтобы не задеть тарелки и кружки у себя под ногами, вышла из-за столба. Нона немного растерялась от взглядов, но плечи и руки неосознанно следовали порыву. С улыбкой на лице она закрыла глаза и подняла голову вверх, протягивая руки к потолку. Ее бедра слегка раскачивались из стороны в сторону.
«Я воспользуюсь преимуществом,
Пока ты будешь меня осуждать,
Но я не могу видеть тебя каждую ночь бесплатно,
Не могу…»[4]
Нона переставляла ноги, порой задевая пиво и проливая его на стол. Кеды были уже все мокрые, и носки потемнели от перебродившей жидкости. Она стала двигаться более уверенно, посмеиваясь над происходящим. Нона играла, представляя все это очередной забавой. Закинув левую ногу назад, она легким движением стянула тряпочный задник кеда и выбросила ногу вперед. Как и было задумано, кед слетел, да так хорошо, что, пролетев через весь стол, угодил прямо в лоб какому-то мужику. Не удержав равновесия от такой неожиданности, тот свалился с табуретки. Бар разразился гоготом и криками ободрения. Теперь за шоу уже наблюдали все посетители скромного заведения.
«Я стою у тебя на пути.
Я надеюсь, у тебя есть на меня время.
Еще я хочу взять твой номер
И пойти с тобой на свидание» [5]
Сбросив второй кед, Нона полностью погрузилась в танец. Когда она закрывала глаза, ей было наплевать на все эти взгляды и крики «Да!», «Давай!», в какие-то моменты кроме перебора струн она ничего не слышала. Девушка чувствовала себя легкой и свободной, свет сочился по каждому сосудику ее тела, но, возможно, это был алкоголь.
Нона кружилась, опираясь на сгустки воздуха вокруг себя. Она сжимала руками живот, задирая рубашку, проводила запястьями по линии бедер, плывущих под музыку. Кончиками пальцев она касалась лица, шеи, ключицы, уходя за невидимую область ворота. Чувства ее переполняли, с каждым движением, каждым изгибом эти чувства из нее выходили, растрачивались в хмельной воздух, и Ноне становилось легче.
Схватившись за столб, девушка присела, взмахнув несколько раз головой. Нона увидела все эти улыбки и радостные взгляды, услышала крики и аплодисменты. Ее это смешило, придавая игривое настроение. Нона еще раз, теперь уже напоказ, потянулась, поднимая руки вверх так, что красная клетчатая рубашка поднялась следом, оголив ее пупок. Она провела рукой по животу, касаясь кожи костяшками пальцев, и изогнулась, как кошка. Ее короткие шорты позволили увидеть складочки ягодиц, а, может, сама Нона позволила их видеть.