Выход из тупиковой ситуации нашёл я. После отчёта Тогавы о безрезультатном рейде разведчиков, изучая карту города и вполуха слушая свару первосвященников, мне вспомнилось изречение Суворова: «Тяжело в учении - легко в бою» и то, как великий полководец готовил войска к штурму Измаила.
«У меня есть идея, - я связался с Тогавой. - Необходимо построить макет кварталов, через которые нам надо пройти. Постепенно, разведчики будут добавлять информацию о том, где и какие мобы обитают, об их уровне и зоне агрессии. В итоге на этом полигоне мы сможем разработать план по оптимальному прохождению локации».
Азиат согласился и сейчас где-то в Ничейных Землях идёт грандиозная стройка. Все расходы взяла на себя Триада, что не могло не радовать, они же набрали рабочих-нпс, опасаясь утечки информации от игроков. Почему делать полигон решили именно в Ничейных Землях? Так, а где же ещё представители светлой и тёмной фракций могут проводить совместные ученья? Кроме того, шастающие по Прайму, игроки навряд ли случайно набредут на нашу базу (слишком уж огромна территория бывшей империи).
Когда Вселенский Собор закончился, я с чистой совестью поспешил к постоялому двору, где меня дожидался Харальд. Побратим запряг карету, как только услышал колокольный звон, и стоило мне появиться, он уселся на место кучера.
- Ходу отсюда, - с облегчением выдохнул я, запрыгивая в экипаж. - Поехали домой в монастырь.
Щёлкнул кнут, и карета стремительно полетела вперёд. Сегодня отгуляем свадьбу, а завтра отправимся на полигон. Ну да, я не забыл о своём обещании и сейчас в мисале все готовятся к торжественному обряду бракосочетания.
Если вы бывали на деревенских свадьбах, наверняка знаете насколько они яркие, многоликие, однако стоит присмотреться - так все на одно лицо. Это не таинство, не сакральный ритуал, а какая-то гигантская стихийная сила, как один буйный живой организм - краснолицый от пьянства, но очаровательный.
Свадьба была в самом разгаре. Широкополый шатёр еле умещал разгулявшихся гостей, а те, кто опоздал на сие пышное торжество - примостились позади стола новобрачных. Раскидистый клён гостеприимно укрывал их пологом, и захмелевшие гости даже рады были тому, что сидят вдалеке от чужих глаз. Мужчины время от времени поглядывали на изящный стан невесты, что сидела к ним спиной. И тяжело было бы не заметить их довольные улыбки и недвусмысленные шуточки по поводу форм новобрачной.
Да, невеста была хороша - бела, как молоко, черноброва и алые уста её дрожали такой милой смущённой улыбкой, что гости не могли оторвать от неё взгляда. Облако фаты обрамляло её прелестное личико и кокетливо приоткрытые плечики. Гордый жених, в парадных одеждах послушника чатра, нежно держал её за руки, шумно вздыхал и целовал при любом удобном случае.
Песни перебивались тостами, тосты - танцами, танцы - заводными играми, и, наконец, чтобы немного перевести дух, Ольг попросил спеть свою жену - известную на всю деревню певунью. Пока Агна затягивала волнующую песню о нелёгкой девичьей доле покидать отчий дом, народ разбрёлся во все стороны и через время снова собрался. Но, все уже были немного протрезвевшие, и даже немного погрустневшие. Песня Агны вливалась в сердца замужних женщин, как воспоминание о давно ушедшем девичестве, а у девушек мелодичный голос вызывал трепет и восторг о будущем замужестве.
Больше всех грустила Подруга невесты. Она сидела по левую сторону от невесты, и нехотя жевала в зубах лист петрушки. «Ох, и везёт же дурам!» - явственно читалось в её глазах. Девушку раздражало все в облике невесты - и румянец её во всю щёку, и светящиеся от радости глаза, и пылко вздымающая пышная грудь сквозь лиф белоснежного платья.
«Ну, что, что он в ней нашёл? То ли дело я... яркая, смелая, весёлая! Уж я бы его осчастливила! Она то, поди, и готовить толком не умеет!» - Мысли подруги как мошкара вились вокруг невесты, и ей было даже не в радость сидеть тут, и праздновать. Без конца подходил к ней парень от соседнего стола, то на танец приглашал, то из рук его бокал выпить - она гордо выпроваживала его из своей территории королевны - не чета ты мне! Каждый раз, когда она слышала чей-то восхищенный шёпот про невесту, у неё из-под ног уходила земля - ох, как нехорошо было ей!
Жена старосты запела последнюю ноту, гимн о свободной и беззаботной жизни девушки подходил к концу. Певица в довершении распахнула свой широкий цветастый платок, и низко поклонилась народу. В воздухе нависла тишина. И в этой волшебной тишине вдруг послышался странный звук.