— Ничего, — соврала я. Всё. И с нами тоже. — Я иду завтра в школу. Подумала, что ты захочешь об этом узнать.
— Ты звонишь мне, — я услышала шуршание постельного белья, когда он сел и потянулся к будильнику, — в полночь? Чтобы сказать об этом? Что случилось, когда ты встретилась с Билли?
Конечно же он знал о встрече. Вероятно, он всё это время наблюдал за Морганом.
— Он хотел пересмотреть условия нашей сделки. Я сказала нет.
— Почему?
— Я подумала, что ты не будешь мне признателен, если я приму решения о твоём будущем, не обговорив его с тобой. Да и вообще.
— Ты правильно подумала, — сказал он. — Чего он хотел от тебя?
— Он хотел заполучить магию. Чтобы избавиться от Экомова, как он утверждал, но он не отступиться, пока не окажется во главе всей мафии.
— И ты сказала нет, — через трубку было слышно его мрачное удовлетворение. — Он не сдастся.
— Я тоже.
Мы долгое время молчали. Я слушала звук его дыхания, глубокое и регулярное, и сама расслабленно погрузилась в этот ритм. В течение одной секунды всё было снова в порядке.
— Ты и Люк, вы встречались сегодня с Кварторами.
Я резко открыла глаза, потому что услышала множество вопросов в его прямом утверждении и лишь на немногие знала, как ответить.
— У нас есть план. Он тебе не понравится.
— А когда я одобрял твои планы? Мои слова могут хоть что-то изменить?
— В этот раз нет.
— А ты хоть когда-нибудь к ним прислушивалась?
Я медленно выдохнула.
— Каждый день. С той самой минуты, когда мы встретились.
— По крайней мере, что-то, — в трубке опять воцарилась тишина. — Уже поздно, Мо. Ложись спать.
Его измученное прощание было словно пощёчина.
— Конечно. Мне жаль, что я тебя разбудила.
Но я не повесила трубку.
— Ты ещё чего-то хотела? — спросил он.
Моя решительность пошатнулась. Я чувствовала ужасную пустоту в груди и прижала кулак ко рту, чтобы не умолять о втором шансе.
— Мо, — он чуть помедлил. — Что случилось?
— Ничего. Извини.
— Ты уверена?
— Увидимся завтра, — тихо сказала я и в этот раз положила трубку.
Глава 32
Я никогда не была одной из тех девушек, кто так сильно переживал из-за драм, что пропускал из-за этого школу. Но драма, что происходила в моей жизни сейчас, превосходила обычные проблемы: что случилось на какой-то там вечеринке, последний раунд в отношениях «горячие стулья», кто о ком сплетничает. Поэтому, наверное, было понятно, почему я забыла про домашнее задание, курс журналистики и про все мои другие обязательства, и даже не заметила.
Осознание пришло лишь на следующий день, когда я поняла, что не написала протокол лабораторных исследований по химии, не подготовила перевода по испанскому и не смогла решить по меньшей мере третью часть заданий в контрольной работе по математике.
Возможно, я могла бы объяснить это истощением, как раз перед самым концом учебного года и получением аттестата или следствием моей болезни. Но на самом деле, просто всё, что происходило в школе, не казалось мне таким важным, как раньше. Мне всё ещё было интересно решать дифференциальные уравнения и молярные реакции, потому что я любила прорабатывать проблемы и видеть, как перед глазами появляются элегантные решения. Неизменные.
Аккуратные. Утешительные. Но всего этого было уже недостаточно, чтобы отвлечь меня от других проблем в моей жизни.
Однако это не воспрепятствовало тому, что я замерла, словно кролик перед змеёй, когда на курсе журналистики зашла в мой почтовый ящик и обнаружила ответ от комиссии по вопросам допуска в НЙУ.
Лена скользнула на стул рядом, когда прозвенел звонок на перемену.
— Плохие новости?
— Не знаю.
Я вцепилась в мышку, но просто не могла нажать на сообщение.
Лена уставилась на монитор.
— Ты должна его открыть, — сказала она.
— Должна?
— Мо. Это НЙУ. Ты ждала этого уже несколько лет.
— Это не важно, — сказала я, к горлу подступил комок. — Я, в любом случае, застряла здесь.
— Но разве ты не хочешь узнать? Даже если тебе придётся отказаться от места, ты не хочешь выяснить…
— Что я могла бы иметь? — слова прозвучали горько, даже для моих собственных ушей. — Я не уверена, хорошая ли это идея.