Она нахмурилась.
— Как знаешь.
— Да, так я думаю.
Весь остаток трапезы мы почти не разговаривали друг с другом.
Джилл ушла пораньше. Она утверждала, что у нее назначен прием к врачу, но все мы знали, что на самом деле, она собиралась к парикмахеру. Маленькая девочка и ее мать так и не появились. Мы помыли пол и вытерли столы и как только все было готово, Ниобе подозвала всех оставшихся учениц к себе. Я прервала ее, чтобы спросить, можем ли мы с Леной подождать Колина наверху.
Мне не нравилось постоянно иметь при себе няню. Защитные заклинания уже покрывали св. Бригиту, Морган, мой дом и даже церковь, в которой мы находились сегодня. Постоянно присутствовал огненный вал вибрирующих Линий, который раздражал меня. Чем скорее мы займёмся Антоном, тем лучше.
— Идите, — сказала она, бросив сердитый взгляд на свой список и прогнала нас типичным движением руки. — Защитные заклинания оповестят меня, если появятся проблемы.
Мы ждали на лестнице. Уже больше не было так холодно, а свежий воздух был приятным после того, как мы провели внутри столько времени.
— Ты уже рассказала Колину? — спросила Лена.
— О том, что передаю информацию Билли Экомову? Как-нибудь расскажу. Жду только подходящего момента.
— Знаешь, он и сам всё выяснит. Будет лучше, если ты сама ему расскажешь.
Прежде чем я успела ответить к нам шатаясь, подошёл по тротуару мужчина. Его тень при свете позднего полуденного солнца, была вытянутой и искаженной. Мое сердце дико забилось, мне показалось, будто я различила в его силуэте странные суставы Сумрачного, но это был всего лишь человек, а из-за того, что свет слепил глаза, я разглядела только, что он здоровяк, укутанный в зеленную куртку.
— Трапеза сегодня уже закончилась, — вежливо сказала я, — но Вы можете прийти завтра.
— Ты знаешь где моя жена? — промямлил он.
Мы учуяли запах алкоголя.
Я прикрыла глаза рукой и потянулась к магии. Не Дуга. Не Плоский во власти Раскола. И не из людей Билли.
Всего лишь мужчина, который накачался после работы.
— Простите, — сказала я. — Думаю, нет.
— Моя жена, — повторил он, поднялся до лестничной площадки и остановился неподалеку от нас. — И моя маленькая девочка. Моя Эмили.
— Мы не знаем никакой Эмили, — ответила я и указала на улицу. — Вон там есть полицейский участок, всего в паре блоков. Возможно, там вам смогут помочь.
«Как раз помогут с камерой, пока не протрезвеет», подумала я, но мужчина почти не смотрел на меня.
— Тебя я не спрашивал, — сказал он, вытянув вспухший, трясущийся палец. — Я спрашиваю ее.
Лена замерла, и на какой-то момент казалась испуганной. Затем распахнула большие, невинные глаза и завязала в конском хвосте узел. Я уже видела это движение несколько раз — всякий раз, когда она врала для меня.
— Я тоже не знаю. Мне жаль.
— Моя жена. Моя дочь. Где они?
— Сегодня вечером есть богослужение? Возможно они уже внутри. Вам стоит зайти и спросить священника.
Я высматривала Колин и пыталась говорить невозмутимо.
— Закрой рот, — прорычал он, и Лена вздрогнула. — Они не здесь. Скажи мне, где они.
— Я не знаю, — сказала она, и в ее голосе послышалось страх.
— Ты завравшееся маленькое отродье!
Он набросился на нее, а она с криком упала на твердые каменные ступени. Он угрожающе навис над ней, наклонился и схватил спереди за куртку.
— Эй! Я попыталась оттолкнуть его, но он дико замахал рукой и ударил мне сбоку по голове.
Он снова наклонился к Лене, которая испуганно свернулась в комок.
— Ты знаешь где они. Ты забрала их у меня, но они принадлежат мне. Мне, и я хочу…
Он замолчал, когда Колин оттащил его и прижал к кирпичной стене церкви. Он скрутил мужчине руку за спину и поднял верх, невообразимо высоко, так что было даже больно на это смотреть.
— Ты сейчас уйдёшь, — выдавил Колин, — Это единственное, чего ты хочешь. Потому что, если ты этого не сделаешь, я сломаю тебе руку как зубочистку, а затем твою шею.
Рот Колина был белым от гнева, а глаза почти черными. Я присела на корточки перед Леной и помогла ей подняться, но всё время наблюдала за ним. И видела, как он постепенно теряет контроль, а волосок, на котором висело его самообладание, становился все тоньше, когда мужчина начал сопротивляться и оскорблять его. Колин поднял его руку ещё выше, мужчина перестал говорить и мог лишь попеременно то шипеть, то хныкать.
— С тобой все хорошо? — спросил Колин Лену через плечо.
Лена кивнула и обхватила свой локоть. На ее ресницах висели слезы, но, когда я попыталась ее увести, она вырвалась и промаршировала к мужчине.