— В конце, когда я действительно попыталась заставить её, мне показалось, что что-то… неправильно. Как будто она ускользает.
Как вода, которую держишь в сложенных ладонях, и та протекает сквозь пальцы.
— Я старалась её удержать и оказала давление, но она просто… ушла.
— И до сих пор не вернулась?
— Она держится на расстояние, как будто нервничает. Магия хотела, чтобы я прикоснулась к столу, Люк. Она была такой грустной, а когда символы начали вновь проявляться, она снова была счастлива. Почувствовала облегчение. Почему тогда она остановилась? Ведь я сделала то, что она хотела. Поэтому я и оказала на неё такое давление.
— Слушай, — пробормотал он. — Слушай и говори.
Он чётко проговаривал слова губами, повторял их снова и снова, расхаживая туда-сюда, пока пытался понять их значение. Потом остановился, на его лице расплылась улыбка, а глаза засветились пониманием.
— Знаешь, что случилось? — на мой взгляд ситуация совсем не была смешной. — У меня есть предположение. Возможно магия выбрала тебя, потому что у вас так много общего.
— Не думаю, что…
Я замолчала, когда он подошёл ближе и толкнул меня обратно к дереву. Он склонил ко мне голову, так что его дыхание шевелило мои волосы и тихо сказал:
— Ты хочешь меня.
— Это действительно не лучшее время, — ответила я и положив ему руку на грудь, собиралась оттолкнуть.
Он немного отошёл, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Ты боишься, что это неправильно. Ты переживаешь, что я причиню тебе боль, а также беспокоишься о Куджо. Всё очень сложно. Поэтому ты позволяешь мне приблизиться к тебе, как сейчас. Потому что хочешь меня и потому что тебе нравиться, что я хочу тебя. Тебе нравиться, что твоя кровь кипит, нравиться дрожь, которая пробегает по спине и бабочки в животе. Но только на твоих условиях. Если я начну преследовать тебя на полную силу, ты убежишь. Если я буду настаивать, ты закроешься. Ты скажешь нет. Если я буду настаивать сильно, ты скажешь нет, никогда в жизни.
— Не могли бы мы обсудить это позже? — моя предательская кровь кипела, как он и сказал, перед лицом правды его слов.
Он нетерпеливым жестом убрал себе с лица волосы, и момент закончился.
— Разве ты не понимаешь? Магия делает тоже самое. Чем сильнее ты на неё напираешь, тем больше она отступает назад, даже когда ты делаешь то, что она хочет.
Я непроизвольно сжала пальцы вокруг края его кожаной куртки, а теперь сознательно отпустила её, чтобы укутаться в свою.
— К чему ты ведёшь?
— Она сказала, что ты должна говорить.
— Я просила. Я умоляла. Всё её объяснила. Что мне ещё делать?
— Те символы были чистой формой выражения магии, — сказал он. — Это как будто играешь в испорченный телефон. Каждый раз, когда кто-нибудь творит заклинание, они немного меняются. У каждого есть своё ударение, свой акцент, свой регистр. Ни одно из заклинаний не является точной копией оригинала. Но у тебя прямая связь. На церемонии выбора приемника ты говорила слова, и они были самыми верными, которые я когда-либо слышал.
— Сейчас я не смогу их повторить, — напомнила я. — Тогда говорила не я, а…
Я замолчала, когда понимание, словно струя ледяной воды, обрушилось на меня.
— Я говорила за магию.
Он с сожалением покачал головой.
— Я знаю, я ещё никогда не выигрывал спора с моей матерью. Она всегда права.
— Должно быть тебя это раздражает, — сказала я. Он стоял так близко, что я могла видеть пульс на его шеи. — Ведь ты такой самоуверенный, да и вообще.
— Возможно так и было бы, если бы она не была так в нас уверена, — он отошёл, и я снова смогла дышать. — Теперь твой ход, Мышонок.
Я пошла вдоль тротуара, по направлению к Морагану, а Люк не отставал.
— Ты думаешь, что я должна говорить за магию? Переводить?
— Это имеет определённый смысл, не так ли? Если магия такая умная, как ты говоришь, то ты прекрасно для этого подходишь. Ты смогла вступить с ней связь, но не можешь её использовать. Ты даже этого не хочешь. Кто может лучше служить в качестве голоса магии, чем тот, кто не искажает её и не использует в своих интересах?
Его слова глубоко отозвались внутри меня. Я не знала, что мне об этом думать.
— Кстати, о своих интересах, — сказала я. — Что имел ввиду Доминик, когда сказал, что ты должен сделать лучшее для своего народа?
— Не имеет значения. То, о чём мы говорили — вот что важно. Мы должны выяснить, чего хочет магия.