Огромнейший парк «Кэролл», названный в честь одного из самых богатых плантаторов Мериленда и государственного деятеля Чарльза Кэролла, был сердцем всего Кэролл Гарденс. В грубом прямоугольнике, ограниченном улицами Кэролла, Президента, Смита и Хойта, а также западными концами двух кварталов между Президент –стрит и Ферс-стрит, выстроились друг за дружкой лаконичные двухэтажные дома. Все это замыкала рядом возвышающаяся Епископальная церковь Святого Павла.
Сомерсет въехал на парковочное место подле церкви, ожидая своего товарища. Морган последовал тому же примеру. Солнце, на удивление, расходилось в своих лучах и приятно согревало. Все больше и больше нарастающее чувство тревоги не покидало Моргана. Он уже знал, что скажет родителям погибшей девушки, знал, через что вновь придется пройти им, вспомнить какой она была. Взяв папку со всеми документами по делу, он вышел из машины. Чистый свежий воздух. Запах прошедшего дождя, мокрой травы. Звон колоколов, призывающий на службу. Они зашагали по ровной и чистой бетонной плитке с ромбовидным рисунком, напоминавшей больше звезду с 3D эффектом. Звук шагающих ботинок отчетливо раздавался по улице.
- Ну что, ты готов? – спросил Сомерсет.
- К этому невозможно быть готовым … Ты и без меня это знаешь ...
- Ты прав. Сколько подобных встреч нам приходилось проводить? Сколько раз, глядя в глаза матери и отцу, мы говорили дурную весть об их ребенке? К этому нельзя привыкнуть. Они все думают, что мы бездушные, что мы ничего не чувствуем. Ты знаешь, я постоянно вспоминаю то время, когда это все началось. Никто и предположить не мог, что это все затянется, так надолго. Я думал, вот мы его возьмем уже через неделю, и будем спокойно попивать с тобой пиво в нашем любимом баре … Сколько идиотов тогда названивало и все, как один, твердили, что это они. Готовые взять на себя убийства нескольких девушек, забрать «славу» у настоящего ублюдка.
- Человек такое существо, как бы странно это не звучало, привыкающее ко всему. Он может адаптироваться к любой ситуации. Даже с годами. Но только не к этому. Скольких мы пересажали? На скольких судах ты слышал приговор о пожизненном или смертной казни?
- Ты все еще можешь отказаться от этого дела.
- Нет, уже нет … Ты знал к кому нужно обратиться за помощью … Ты знал, что я как никто другой кровно связан с ним.
Перед их взором предстал компактный одноэтажный деревянный дом в стиле лофт, сошедший с рекламной бюллетени «Дома на продажу». В ряду остальных зданий дом был зонирован небольшой площадью газона, который на удивление в осенний период выглядел очень ярко и вычурно. Деревянные стены были выкрашены в молочно-бежевый цвет, покрытые специальной облицовкой, защищающей от влаги. Высокая металлическая кровля тянула дом выше к небу. Обилие окон, обрамленных гипсовым декором в строгой классике более темного цвета, чем сам фасад дома, говорило о том, что внутри должно было быть очень светло, а бетонная дорожка на входе уважительно провожала гостей к двери. На входе приветственно стоял почтовый ящик на деревянной ножке, надпись которого гласила «Добро пожаловать». Свободное пространство возле дома занимал скромный ухоженный сад, раскинувшийся по всему периметру дома, словно бы оживляя его красками.
Сомерсет шел впереди. Шаг за шагом его уверенность терялась по мере того, как они приближались к дому. Надавив на кнопку дверного звонка и убрав руки за спину, они ожидали ответа. За дверью послышались шаркающие шаги, затем сухой грубый голос.
- Кто там?
- Здравствуйте, мистер Вульф, я Уильям Сомерсет, начальник Департамента полиции Нью-Йорка. – Сомерсет приготовился достать свой значок.
Дверь натужно приоткрылась и из-за нее показалось осунувшееся морщинистое лицо. Сомерсет вежливо протянул руку со значком к двери. Мужчина сузил глаза, медленно вслух произнес фамилию и имя Сомерсета и смерил их недовольным взглядом.
- А это кто?
- Это детектив Морган Рейвен. Мы приехали поговорить о Вашей дочери.
- Это что, будет допрос?
- Нет, просто мы хотели бы выяснить некоторые детали жизни Стейси, это очень важно для дальнейшего расследования.