Сумка уже открыта. Я развожу ее края в стороны, чтобы лучше посмотреть на то, что находится внутри, и практически позволяю утратить себе контроль в ту же минуту. Мне никогда не приходилось видеть ничего подобного за всю мою жизнь. Отчасти в сумке находятся товары из секс-шопа, отчасти из оружейного магазина. Зная Зета, я не имею понятия из каких именно двух магазинов взят маток веревок для бандажа или ножи в чехлах, и откровенно говоря, слишком напугана, чтобы узнавать это. Так же здесь имеются и остальные «штучки»: кляп в форме шарика на резинке, манжеты, длинная веревка, гладкий серебристый вибратор в форме пули, который выглядит совершенно новым. Рядом со всем этим, здесь же находится кастет, пистолет, а также то, что я предполагаю, является шокером. Мой осмотр заканчивается на рулоне скотча.
Я пребываю в смятении. С кем вообще имею дело? Это жесткое напоминание о том, что Зет намного темнее, чем все те люди, с которыми мне приходилось встречаться ранее. И намного опаснее. «Он никогда не притворяется кем-то другим», — напоминает мне тоненький голосок в голове. Я поднимаю взгляд, чтобы увидеть, как мужчина внимательно следит за мной, с ладонями, сжатыми в кулаки по бокам. Так, словно Зет делает это специально. Он заставил меня заглянуть в долбаную сумку. Чтобы я увидела, кем он является. И, вероятно, думает, что я сбегу от него. Зет определенно точно ждет, когда это произойдет. Но я не такой человек. По крайней мере, не сделаю этого сейчас. Возможно, вернусь вновь к прежней замкнутой и пугливой Слоан, как только я освобожу Алексис, но до того момента...
Я беру пистолет.
— Поднимайся.
Зет выглядит шокированным.
— Слоан…
— Я тебе сказала, встань. — Проверяю обойму, снимаю предохранитель, и затем целюсь этой штуковиной прямо в грудь Зету. Я все еще паникую, как ненормальная, мое лицо все еще пунцовое, но чувствую, как что-то меняется внутри меня. Я больше не нервничаю. Только не с оружием в руках. Зет медленно поднимается на ноги, не сводя с меня глаз.
— Когда я тебе сказал взять что-то из сумки...
— Ага, я поняла. Ты не ожидал, что я выберу его. А теперь снимай свою футболку.
Он снимает ее, быстро стягивая через голову, так, словно не хочет отводить от меня свой взгляд ни на мгновение. Я хочу воспользоваться моментом, чтобы насладиться красотой полуобнаженного мужчины передо мной, но не могу ему позволить увидеть, что он делает со мной. Вместо этого указываю пушкой на его штаны, приподнимая брови. Он понимает, что я имею в виду — «снимай их тоже». Скидывает туфли и расстегивает штаны, и все это, не отводя своего взгляда.
— Что теперь? — спрашивает он.
— Заткнись. Иди ко мне. — Он в одних боксерах обходит кровать и останавливается, возвышаясь надо мной. Пытается запугать меня своим размером, но прием не сработает. Только не в этот раз. Это, вероятно, шокирует его; у меня такое ощущение, что он использовал эту позу, чтобы запугивать множество людей на протяжении долгого времени. Но я собираюсь забрать у него преимущество.
— Опустись на колени, — этот приказ заставляет его остановиться. Я не думаю, что он планировал, что такое могло произойти. Совершенно. Он не сразу выполняет приказ. Я подталкиваю его дулом пистолета, прижимая достаточно жестко, чтобы заставить покрыться кожу мурашками и сжаться мышцы. Теперь он понимает происходящее.
Он опускается на колени.
— Теперь убери руки за спину.
Он делает и это. Я обхожу его, все еще целясь в него пистолетом, пока не тянусь к сумке. Следом вытаскиваю скотч. Мое сердце отчаянно стучит, когда я отрываю длинный кусок, и мои руки чертовски сильно трясутся, пока связываю его запястья вместе. Я жду, когда он выдернет свои руки и схватит меня, но Зет не делает это. Он позволяет мне владеть ситуацией, несмотря на то, что его дыхание становится более шумным, быстрым и громким.
Я останавливаюсь за ним, пользуясь минуткой, чтобы собраться с силами. Знаю, что сделаю с ним. Точно знаю, и перспектива захватывающая и волнующая. Я протягиваю руку и проскальзываю пальцами в его волосы на затылке, сжимая их и толкая его голову вперед. Он стонет, но не реагирует. Только не до того момента, когда я приставляю пистолет к его голове. Зет прекращает дышать. Понимаю, что его глаза распахнуты, потому что длинные, темные ресницы видны мне под углом, под которым я держу его голову, и он не моргает. Не двигается. Просто пристально смотрит в пол, задержав дыхание.
— Скажи, что ты чувствуешь? — требую я.
Зет втягивает полные легкие воздуха.
— Что серьезно? Мы что, собираемся делиться нашими чувствами? Прямо сейчас? Да ладно тебе, Слоан.
Я взвожу курок на пистолете.
— Бл*дь! Хорошо. Хорошо! Я задаюсь вопросом, не хочешь ли ты вышибить мне мозги. Довольна?
— Отлично. Так вот, что ты думаешь. Ну, и каково это чувствовать?
— Какого хре...
— Ты стоишь на коленях на полу с пистолем, прижатым к твоему затылку, задаваясь вопросом, не умрешь ли ты. Не смей мне говорить, что ты не чувствуешь совершенно ничего, Зет.
— Ладно, ладно, я почти наложил в штаны от страха. Я чертовски боюсь. Ты это хочешь услышать?
— Именно.
Он издает хриплый смешок.
— Замечательно. Я рад, что не единственный садист в этих отношениях.
— Я не садистка, как и ты.
— Тогда зачем ты это делаешь, Слоан? — он звучит раздраженно. Его терпение на грани. Я убираю пистолет обратно в сумку, не забывая вновь поставить на предохранитель, и затем опускаюсь на колени возле него. Аккуратно поглаживаю кончиками пальцев по отчетливо выдающейся выемке между его лопаток, наслаждаясь тем, как дрожит его тело под моим прикосновением. Отсюда проскальзываю под его руками, скользя по груди и кубикам пресса. Я нахожусь так близко к нему, что моя грудь прижимается к его спине. Его кожа все еще пахнет улицей и слабым запахом пота. Зет невероятный. Я не могу ничего поделать с собой, нежно прижимаюсь губами к его спине и прикрываю глаза.
— Господи, Слоан, — едва слышно шепчет он. Ничего больше. Он не просит ничего от меня. Просто дрожит всем телом, когда я скольжу пальцами по его животу и медленно опускаюсь ниже, к верхней части бедер. Оставляю поцелуи на лопатках, проводя языком по разгоряченной коже, облизывая и покусывая на этот раз нежно. Не так жестко, как до этого. Мои колени чертовски болят, но это стоит того, если только так его тело оживает рядом с моим, вздрагивает и дрожит под каждым прикосновением.
Гнев, что я использовала, рождает что-то более безрассудное, наполненное сексуальным и примитивным желанием. Власть, которую я имею над Зетом в данный момент кажется невообразимой. Могу делать все, что захочу с ним и ... и было бы справедливо, если бы он остановил меня. Но он все еще стоит передо мной на коленях, где я ему сказала, потому что хочет этого, а не потому, что я заставила его. Но все же...
Я скольжу своими руками ниже по его телу до того момента пока не нахожу, что искала. Его член возбужденный, прижимается к ткани боксеров, умоляя о том, чтобы вырваться на свободу. Зет делает резкий вдох, когда я беру его в свою ладонь и стискиваю, точно так же, как он сделал тогда в его квартире, когда я во второй раз спала с ним. Нет, не спала с ним. Он был прав ранее. Я трахала его.
— Ты хочешь меня? — я шепчу ему на ухо, прикусывая мочку уха.
— Да.
— Ты будешь вести себя хорошо, если позволю тебе поиграть со мной в постели?
Зет издает низкий, гортанный звук, исходящий из горла. Теперь его дыхание быстрое; он никогда не вел себя так прежде со мной. Я еще не ощущала, чтобы он совершенно растворялся в происходящем. Контроль очень важен для Зета. Он всегда все контролирует, всегда отвечает за все, что происходит между нами, но впервые я понимаю, что сейчас он не отвечает за то, что разыгрывается в данный момент. Мне кажется, что он даже сам этого еще не понимает.