Оракул наблюдала за пламенной речью правителя вполоборота. Она совсем его не боялась, в отличие от остальных за круглым столом. Да и Люба не особо-то опасалась короля. Ее больше пугал оракул.
— Понимаю твой страх, — кивнула Вильта. — Но он толкает тебя на скользкий путь. Твоя рука не дрогнет и заберет обеих, но сможешь ли ты выплатить такую цену? И готов ли отвечать за последствия? Я не вправе указывать королю, но обязана предупредить. Покуда не свершится «итог», история будет раз за разом возвращаться на новый круг. Не на твоем веку, так на следующем.
— В пророчестве ничего не говорится об «итоге», — припомнил король. — Если не в моих силах остановить эту неизвестность, за которой — я уверен — скрывается война и хаос, то я хотя бы отсрочу этот миг.
Вот теперь Любе стало не по себе. Лицо короля Эрена исказилось настолько, что он стал похож не на бывшего парня Евы, а на чудище из ночных кошмаров. А казался адекватным персонажем! Люба явно поспешила с выводами. И сильно жалела, что не знала всей истории Данелида, потому что о войне Минрен толком ничего не рассказал.
— Всех троих в темницу, — без жалости приказал король. И на свою супругу он даже не взглянул. — Я должен отъехать, но вернусь к утру. Тогда и подведем «итог».
Королева и Люба переглянулись и будто бы спросили друг у друга: «Он серьезно?». Нет, Люба-то была готова к тому, что придется еще посидеть в темнице, но действительно не ожидала, что туда же отправят королеву. Впрочем, поведение короля Эрена и его слова ясно дали понять, что королевство для него превыше всего, даже любви.
Оракул ничего не ответила ни королю, ни советникам. Лишь молча развернулась, бросила короткий взгляд на дев и бесшумно удалилась. Она явно разочаровала Эрена тем, что не поддержала кровавую расправу над попаданками. Люба обрадовалась, что из всего обилия персонажей здесь был и кто-то адекватный.
— Увести.
И их увели.
К счастью для Любы и Минрена, королеву Надин посадили в другую камеру — ту, что напротив. Когда Хоксмит и стража удалились, вокруг стало холоднее.
Королева не вписывалась в антураж темницы. Больно красивая для здешних декораций. Вся такая светлая, в бирюзовом платье, с боа на плечах и расписным веером в руке. Чтобы предстать перед советом, она наверняка не один час сидела возле зеркала, укладывая свои золотые локоны в прическу. Обычно такие композиции делали на свадьбу, но и для тюрьмы пойдет.
Вот Люба прям вжилась в роль заключенной. У нее даже наколки были. Да и выглядела она как отъявленный бандит. В книгах Евы попаданки были красивыми девушками с маникюром. Попади они сюда, сгинули б еще вчера.
— Браво, — вяло зааплодировала Надин. — Довольна?
— Вполне, — Люба привалилась к решетке, а Минрен ушел в тень, чтобы не встречаться взглядом с королевой. — Я тебе не инструмент. Меня как свинью не подложишь.
— Я заметила. Знаешь, я хотела быстро все провернуть и под шумок выкинуть тебя обратно через портал, но ты сама переписала сюжет. И вот мы здесь. Кстати, забыла поинтересоваться, как тебя звать?
— Любовь Вячеславовна Дверская, — заключенная отвесила поклон.
Надин усмехнулась. Из-за ярко-зеленых глаз она напоминала Любе змею. Гадюку какую-нибудь. Не факт, что у змей зеленые глаза, но яда у Надин было на весь серпентарий.
— Любовь, значит…
— А ты мне полным именем не представишься?
— А какой смысл? Завтра тебя и мальчишку казнят.
— Про себя любимую не забывай.
— Не бойся, не забыла.
Королева ловко достала из сложной прически отмычку-шпильку и также ловко вскрыла замок на решетке. Этот раунд остался за Надин. Покинув камеру, в которой удалось побыть от силы полчаса, она резким движением сдернула юбку платья, под которой оказались походные штаны, маленькая поясная сумка и нож. Вот это подготовилась…
— Не волнуйся, я приду посмотреть, — Надин приблизилась к Любе. — Чего глаза выпучила? Думаешь, я не знаю своего мужа? Он вздрагивает каждый раз, если кто-то упоминает пророчество. Хоть Эрен и был мальчишкой, он помнит войну и боится ее повторения. Он пойдет на все, чтобы этого не допустить.
— И ты хотела это использовать, выдав меня за разрушительницу?
— Именно. Но у «разрушительницы» оказался слишком длинный язык и слишком болтливый сокамерник. Как поживают твои синяки, Минрен? — Надин заглянула за спину Любе. Маг прятался в углу вместе с крысами, которые уже стали ему родными. — Признаю, ты хороша. Недооценила. Но и я не промах.