Минрен грустно улыбнулся уголком губ. Он оценил попытку Любы его поддержать и был ей действительно благодарен. Впрочем, и Любы было за что благодарить Минрена. Пожалуй, впервые на много лет у нее появился еще один настоящий друг, кроме Евы. Одна только мысль, что рано или поздно придется возвращаться на Землю, вызывала грусть и тоску. Люба понимала, что ее место там, в Москве, но она не желала оставлять Минрена здесь одного.
«Интересно, могу ли я забрать тебя с собой?..» — промелькнула шальная мысль. Но ответ был и так ясен. Все должно оставаться на своих местах. Люба — на Земле, Минрен — В Данелиде.
— Как думаешь, Надин в порядке? — спросила Люба тихо.
— Не знаю, — честно ответил Минрен. — Возможно, она еще нужна им живой, так что шанс есть.
Трудно сказать наверняка. Если последователи Безликого идут наперекор пророчеству оракула и всеми силами стремятся избавиться от Двух Дев, то им нет больше смысла держать при себе Надин. И хотя она без созидающего щита не представляет угрозы, разумнее убрать ее сейчас. Или же Минрен прав, и у них на нее особые планы?..
— Хочу на воздух.
— Но!.. Элиасивальсис сказал нам сидеть тут, — напомнил маг.
— Тогда надо было ставить какой-нибудь магический барьер! — повысила голос Люба. — Я сойду с ума в этой темноте и тишине. К тому же я не собираюсь никуда уходить. Просто выйду на свет… — Люба уже встала, нахохлилась и обернулась через плечо. — Идешь?
Минрен лишь тяжело вздохнул и зашагал следом. Хоть в пещере дракона и было безопасно, но в то же время тягостно. Убежище могло укрыть их от иссилайских рыцарей, солдат Эрена или сектантов, но не от своих мыслей.
Люба дважды споткнулась, но на третий все же грохнулась прямиком в объятия мага с громкими и хлесткими ругательствами в адрес дизайнерского видения дракона. В итоге как заходили сюда под ручку, так и вышли на свет божий. Время клонилось к вечеру, хотя в темноте пещеры уследить за ним практически невозможно — всегда темно. И хотя солнце уже клонилось за горизонт, Люба была ослеплена его светом.
Небеса окрасились в алый цвет заката, стало значительно холоднее и поднялся ветер. Люба подошла к краю. Вниз падать метров двадцать. Элиасивальсис мог даже не говорить, чтобы они сидели в пещере, — все равно идти некуда. Хотя, зная Любу и ее неугомонных тараканов, она вполне могла бы и вскарабкаться куда-нибудь.
Люба смело уселась на краю, свесив ноги. Ей было все равно на риск. Да и уступ выглядел надежным. Минрен же, как всегда, осторожничал и сел чуть подальше от края по-турецки. Все равно оба грязные и уставшие, от новых пятен желтого песка хуже не будет.
— Интересно, как скоро вернется Элиас?.. — вздохнула Люба, вжав голову в плечи. — Ненавижу ждать.
— Явно нескоро, — ответил Минрен, хотя вопрос был риторическим. — Наверняка он уже добрался до Ареллы, но, чтобы выведать последние новости, понадобится время.
— Это ужасно! — воскликнула Люба, откинувшись назад и распластавшись на песке в форме морской звезды. — Холодает…
— Да, — согласился маг. — Пойдем назад. Там теплее.
— Ненамного.
17. Колья среди цветов
Элиас не вернулся в тот день, что ожидаемо. Люба и Минрен маялись от бездействия весь вечер, а после уснули, нагло заняв спальное место дракона. Элиасивальсис спал на огромной перине, с виду напоминающей гнездо из пуха. Очень тепло и мягко. Стоило только лечь, как сон утянул обоих в свое царство.
Вот только Любе так и не удалось спокойно выспаться. Всю ночь ее донимали обрывки не то кошмара, не то видения. От них становилось тревожно на душе, а сердце билось чаще. Сперва Люба оказалась в жутком лесу глухой ночью. Деревья странные, скрюченные и гладкие, как коряги, что выбрасывает на берег море. Еще и лунный свет нагонял жути. Люба в страхе металась меж деревьев, будто бы знала, что она здесь не одна. Страх усиливался, заставляя кровь закипать. Люба начала видеть то, чего не было на самом деле. Охваченное тревогой сознание дорисовывало образы теней. Но два желтых глаза не являлись ее воображением.
Зрительный контакт длился всего мгновенье. А после картинка резко сменилась. Люба почувствовала мощный порыв ветра, сносящий с ног, и острые капельки воды, бьющие в лицо. Странный шум, который сначала не удавалось никак распознать, вскоре сделался знакомым. Это шумело море.
Берега высокие и крутые, словно бы их обрубили топором. Под ними из воды выглядывали острые зубы скал, о которые разбивались волны разгневанного моря. Небо закрывали свинцовые тучи, грозящие обрушить ливень в любой момент. Возможно, Любе чудилось, но, кажется, она слышала раскаты грома вдалеке.