«Это всё печально, хотя и интересно, - согласился я, - мне бы хотелось поглядеть на что-нибудь живое и яркое. И чтобы оно было красивым не только на картинках, сделанных телескопом «Хаббл».
«В ноябре здесь лучше всего видна звезда Ахернар - голубая эллипсовидная красавица, - сказал Сергей, - она вращается так быстро, что её полярный диаметр в два раза меньше экваториального. Сейчас я поймаю её в объектив, и ты увидишь, какая она нарядная».
«Я знаю, - ответил я, - но почему-то в последнее время она мерцает. Её светимость меняется, так всегда бывает перед взрывом».
«Ей ещё рано взрываться, - не согласился Сергей, - ещё не кончились её звёздные двадцать лет. Она нам ещё посветит, а уж потом озарит небосклон грандиозной вспышкой. Но, мне кажется, ты знаешь об этом».
«Есть ли жизнь на её планетах»? – Спросил я и вздрогнул. На секунду мне показалось, что возле голубой звезды я увидел какую-то точку. Я напрягся, разглядывая её, и обрывки воспоминаний захлестнули меня.
«Вряд ли, - ответил Сергей, - ей не более пяти миллионов лет, и она будет сиять ещё столько же. Светит она в тысячи раз ярче Солнца, поэтому быстро сгорает. Правда Иван Ефремов отыскал там пару пригодных для жизни планет и даже переселил туда людей. Но это его фантазии, пусть и красочные, особенно на счёт сиреневого цвета кожи».
«Людей там нет, - согласился я, потирая виски, - за такой короткий срок они не могли там появиться. Но там и без них красиво….. Я видел, - прибавил я, - радужный восход в сиреневом небе, белый песок, и Голубую лагуну с влюблённым Истуканом на берегу. А из переселенцев там только наши души-мечты, но и те - эфемерные. Они перелетают туда по окончанию Земной жизни, но только души тех, кто догадался подумать об этом в свой последний момент, кто не смирился и решил быть снова.
Они там живут в гармонии с природой и друг с другом. Так должно быть всегда и везде во Вселенной».
«Значит, ты о многом помнишь, - удивился Сергей, - путешествия не прошли даром».
«Я тебе очень благодарен за них, - ответил я, - даже, если теперь ничего не случится в моей жизни, если не будет в ней больше ничего необыкновенного».
«Необыкновенное теперь будешь делать ты сам, - задумчиво произнёс он, - может быть даже такое, что не под силу мне, но об этом мы поговорим потом.…
А сейчас у нас на очереди Канопус – «путеводная звезда». Здесь, в южном полушарии, она используется для навигации. В северном – Полярная звезда, а тут Канопус - жёлто-белый гигант. На одной из его планет живут доброжелательные существа…
На небе он рядом с Сириусом, но в реальности они далеко друг от друга». Сергей стал снова крутить колёсики.
«А сколько лет живут звёзды»? – Спросил я, отходя от телескопа и усаживаясь на диван. Диван оказался мягким, и меня сразу потянуло в сон.
«По-разному, - ответил он, откидываясь в кресле, - наше Солнце из разряда долгожителей. Но есть светила и постарше».
«А есть такие, которые родились сразу после Большого взрыва»?
«Есть, но они редкость. Большинство из них давно погасло. Те звёзды состояли в основном из водорода и гелия. Водород выгорел, и термоядерные реакции в них прекратились.
В окрестностях Солнца звёзды другие, они второго порядка. Образовались они уже внутри галактики….
……Я вижу, ты больше не намерен сегодня смотреть в окуляр», - обратился ко мне Сергей, заметив, что я укладываюсь на диване в горизонтальном положении.
«Передохну немного, а ты мне пока что-нибудь расскажи интересное, - попросил я его, - не бойся, я не усну. Сидеть просто неохота».
«Тогда слушай, – продолжил Сергей, - расскажу о предопределённости и постараюсь связать рождение Вселенной с рождением в ней Бога».
Я одобрительно кивнул.
«Ты мне уже рассказывал об энтропии, - продолжил он, - об этом беспорядке, главенствующем в Мире, попробую порассуждать на этот счёт и я…
Я, как и ты, тоже думаю о двух стрелах во Вселенной: стреле хаоса и стреле развития. Хаос хорошо описывается законами физики, но и развитие никто не отменял. Говорят, что для этого нужна энергия, а её не хватает, и что очень маловероятно, чтобы всё закончилось хэппи эндом. Честно говоря, меня это тоже волнует.
С самого рождения Вселенной на её развитие и структурирование была затрачена громадная энергия. С каждым годом потребность в ней всё возрастает, а вот доступность её всё уменьшается. На заре образования нашей Галактики было иначе, вспышки сверхновых были рядовым явлением. Свободной энергии при этом выделялось достаточно, и вторичные звёзды, типа нашего Солнца, образовывались сплошь и рядом. Возникали тяжёлые элементы, из которых впоследствии формировались планеты, подобные нашей Земле. Сейчас их уже обнаружено много. Только в окрестностях Солнца у соседних звёзд их найдено несколько сотен. Глупо думать, что на них нет жизни, но вот до каких уровней она там развилась – это ещё вопрос.
Теперь новых вспышек сверхновых почти не случается. Разве что пару раз в тысячелетие. Новых солнц и новых планет не зарождается. Мы имеем только то, что имеем. Планет с разумными существами в нашей Галактике, может быть достаточно, но имеющих руки и способных творить – единицы. А потому, нет никакой предопределённости в том, что кто-то кроме нас тоже созидает Бога…
Предопределённость во Вселенной – это пока не решённый вопрос.
Я тебя заразил идеей, но сомнениями не поделился.
Ничего ещё не предопределено, наша Вселенная может оказаться пустышкой, как и множество других..
Если мы не сгруппируем все силы и сознательно не возьмёмся за дело, то всё может оказаться напрасным…».
«Тогда, какая же ответственность лежит на нас»? - перебил я его.
«На тебе, Петя, на тебе… Я почти вымышленный персонаж».
«Тогда надо быстрей рассказать людям, что стоит на кону на Земле…».
« Да, это нужно сделать, но торопиться не следует, это слишком трудная задача….
Поэтому мне важно твоё настроение. Как ты сам ощущаешь себя, каков у тебя настрой. И, главное, обрёл ли ты веру»?
«Мне кажется, да. Я чувствую себя сейчас совсем по-другому, чем перед отъездом сюда».
«А как, кстати, чувствовала себя старушка Европа перед твоим отъездом»? – Неожиданно поинтересовался Сергей.
«Плохо…. Главный Жругр не насытился…
Ещё в середине лета, когда ещё жив был мой Изя, и я не планировал никуда уезжать, я как-то брёл ранним утром по берегу Десны. У меня были удочки, но рыбу я не ловил, я собирал щавель. Утро было великолепным, тихим-тихим. На заливном лугу в небольшой рощице заливались соловьи. Выше, на холме поблёскивали золотом купола Свенского монастыря. Его главный собор только закончили восстанавливать.