– Тебе незачем это делать.
– Есть зачем, – убираю его руку со своей одежды. – Я не отпущу тебя одного.
– Мне почти сорок лет, Белла, – мужчина закатывает глаза, фыркая. Похоже, обстановка разряжается, и он забывается. Что же, это к лучшему.
– Во-первых, тридцать восемь. А во-вторых, это не мешает мне переживать. Так что либо мы оба остаёмся, либо оба идём.
– А ты упрямая… – прищуриваясь, замечает Эдвард.
– Я тебя предупреждала, – стаскиваю ночную рубашку, надеваю майку, следую к полке с обувью и достаю оттуда босоножки.
Когда оборачиваюсь, Эдвард стоит позади меня в одежде.
– Как ты? – у меня округляются глаза, пока я пытаюсь понять, с какой скоростью он одевается.
– Годы тренировок, – ухмыляясь, бросает мужчина, но потом его лицо мрачнеет. – Пошли.
Мы спускаемся вниз на лифте.
В холле на табло светится время – три сорок пять ночи. Да уж, таких прогулок у меня ещё не было.
Сонный портье вяло улыбается нам, когда Эдвард отдаёт ему ключи.
Свежий ночной воздух ударяет в лицо сразу же. На улице достаточно тепло, так что я не зря одела майку.
– Куда ты ходил в прошлый раз? – спрашиваю, пока мы спускаемся по ступенькам отеля.
– В парк, – бросает он, но ведёт меня в сторону автостоянки.
– А сейчас куда пойдём?
– Не пойдём, а поедем, – сообщает Каллен, подводя меня к чёрному «Мерседесу».
– Почему? Я думала, ты хотел прогуляться? – я явно озадачена, и его напряженное лицо чуть смягчается.
– Мы погуляем, но не здесь. Садись, – он кивает на дверцу моего пассажирского сиденья, двигаясь к своему – водительскому.
С визгом шин быстрая машина срывается с места, следуя по пустынной ночной автотрассе.
Молча смотрю в окно, изредка переводя взгляд на Эдварда. Он по-прежнему напряжён, а руки отчаянно сжимают руль.
Догадываюсь, что он раздумывает над своими снами и решаю отвлечь его:
– Сколько у тебя машин? – окидываю взглядом изящный кожаный салон данного авто, мысленно представляя, как из него к красной дорожке выходит какая-нибудь кинозвезда.
– Около десяти, – отзывается Эдвард. Его лицо немного расслабляется.
– Эта больше всего подходит тебе, – улыбаясь, замечаю я.
– Ты не видела остальных, – с лёгким оттенком гордости говорит он.
– Быть может, ещё увижу, – смотрю на пейзаж за окном, где простирается лес. Нет, воспоминания о лесе у меня не самые радужные, скорее даже мерзкие. Хотя сейчас, представляя, как ввалилась в дом Эдварда в смоле и сосновых иголках, тихонько посмеиваюсь.
– Что такое? – озадаченно зовёт мужчина.
– Лес, – указываю рукой на окно. – Я кое-что вспомнила…
– Я тоже, – он бросает в мою сторону насмехающийся взгляд. Вижу, что его лицо светлеет и на нём уже нет прежней хмурости и страданий. Значит, я иду верным путём.
– Сколько событий произошло с тех пор… – вздыхаю, припоминая все тяжелые дни, которые приходилось проводить вдали от Тони.
– События, связанные с тобой, Белла, парадоксальны… – замечает Эдвард. Из его голоса исчезает смех, и лицо опять становится серьёзным. – Я уже говорил, что ты во многом первая. Вот и в этом тоже. В первую ночь ты пришла в ужасном состоянии и грязной одежде, а во вторую – потеряла сознание…
– У меня были обстоятельства… – тихо говорю я, тоже прекращая смеяться. Не хочу сейчас ругани, поэтому помалкиваю.
– Но самое странное другое, – будто бы не слыша моей предыдущей фразы, продолжает Эдвард. – Я не смог…наказать тебя, хотя ещё никто не позволял себе подобного со мной…
– Я не хочу, чтобы ты наказывал меня, – хмурюсь, разглядывая ногти на руках.
– Даже если бы хотел… я бы всё равно не смог, – признаётся он.
– Почему? – мне действительно интересно.
– Ты выглядишь такой юной… хотя кажешься взрослой и мудрой. Белла, никаких желаний, кроме того чтобы оберегать и защищать тебя, у меня не возникало с самого нашего знакомства. Даже сегодня в больнице по закону жанра мне следовало стереть тебя в порошок, но у тебя был такой вид, что я скорее покончил бы с собой, чем хотя бы ненароком притронулся к тебе!
Его слова вызывают глобальное потепление в моей душе. Но не стоит сейчас забывать о разговоре. Позже подумаю.
– А правила, угрозы? – кусочки головоломки не складываются у меня в сознании. Что он имеет ввиду?
– Чтобы припугнуть тебя, – честно признаётся Эдвард, поворачивая руль влево, и съезжая на песчаную узкую дорогу.
Впрочем, разговор меня сейчас волнует куда больше, чем то, куда мы едем.
– Когда человек боится, он…не привязывается.
Так вот в чём дело!
– Уже поздно, – шёпотом говорю я, но Каллен, как и ожидалось, прекрасно слышит.
– Это рискованно…
– Я люблю рисковать.
– Со мной тебе не будет покоя, – его руки снова сжимают руль, и воспоминания снова возвращаются ко снам.
– Я готова.
– Глупая жертва.
– Я и не жертвую.
– Тогда это мазохизм.
– Значит, я мазохистка, - подводя неутешительный итог, вздыхаю я. Да уж, к чему-чему, а к этому я прийти не намеревалась.
На этом разговор заканчивается.
Машина останавливается, и я выхожу вслед за Эдвардом на свежий воздух.
Не успеваю сделать и шага в сторону, или хотя бы оглядеться, как он снова рядом со мной и крепко обнимает меня, зарываясь лицом в волосы:
– Прости меня, Белла!
– За что?
– За разговор в ресторане. Я сорвался…
– Не важно, я всё понимаю, – улыбаюсь, смотря в его глаза, светящиеся искренним участием. Надо же, он тоже переживает. Похоже, я наконец-то добралась до того человека, которого он прячет глубоко внутри себя.
Лукаво улыбаясь мне в ответ, Эдвард разворачивает меня в другую сторону. Теперь вместо его лица я вижу прекрасное озеро, над которым висит круглая луна.
– Как красиво! – любуясь пейзажем, говорю я.
– Неплохое место для размышлений, правда? – бархатный баритон раздаётся над ухом, а за ним следует поцелуй в висок.
– Правда, – соглашаюсь я и, отворачиваясь от озера, снова смотрю на него.
– Ты устала? – он заботливо убирает мой выбившийся локон за ухо. – Хочешь вернуться?
– Нет. Мы ведь приехали проветриться.
– Ну, тогда пойдём, – Эдвард протягивает мне руку, и я с готовностью беру её, следуя за ним.
Озеро окружает небольшая круглая аллея, рядом скамеечка. Видимо, здесь днём гуляют влюблённые парочки или родители с детьми.
Тони…
Нет, с ним всё в порядке. Он здоров, завтра я его увижу, смогу поговорить с ним.
И всё это благодаря Эдварду…
Смотрю на мужчину с признательностью, пока мы идём рука об руку куда-то по дорожке.
– Что? – он замечает мой взгляд и немного теряется.
– Ты замечательный, – улыбаясь, говорю я.
– Что? – снова повторяет он и останавливается. Вижу в изумрудных омутах недоверие и смущение.
–Ты лучший из тех, кого я знаю.
– Правда? – он, не веря, вглядывается в моё лицо. Ищет подвох?
Напрасно.
– Да.
– Ты снова первая…
– Другие просто не видели тебя настоящего, – поднимаю руку и провожу пальцами по его щеке. Он наклоняет голову, прижимаясь к ней.
– Может быть, ты и права, – вздыхает он. – А может, и нет…
Последнюю фразу он говорит так тихо, что мне кажется, будто я ослышалась.
– Эдвард, можно кое-что спросить? – мы сидим на скамейке напротив лунной дорожки в озере и луга, простирающегося впереди. Очень красиво. Вокруг ни души, лишь ночная романтическая мгла. Впрочем, до романтики мне сейчас дела нет. Я просто наслаждаюсь моментом рядом с этим человеком.
И всё же, раз предоставляется возможность, почему бы не задать ему вопрос, тревожащий меня.
– Что? – он переводит на меня взгляд, отрываясь от ночного пейзажа. Я знаю, про что он думает. И догадываюсь, что он переосмысливает свои сны. Не хотелось бы отвлекать его, но мы слишком долго молчим.
– Это не по поводу твоих кошмаров, – успокаиваю я, чувствуя исходящее от него напряжение.
– Тогда спрашивай, – Каллен заметно расслабляется, а я глубоко вдыхаю ночного воздуха: