Такой колоссальной энергии Гном ни разу еще не чувствовал. Он знал несколько измерений вселенной. Но, эта была ему неизвестна. Откуда она появилась, почему здесь и сейчас, он не понимал. Откуда такая восхитительная сила берет свое начало и где она заканчивается. «Понять бы еще, где середина, - подумал Гном. - Только тогда я найду баланс и смогу ею управлять".
Выпав из спирали, он обрел притяжение планеты и вернулся на лежанку в пещере. В общем, он оттуда и не выходил. Изумленными глазами он смотрел на столб огня. Он, как ни в чем не бывало, горел желто-оранжевым пламенем, пуская искры под освод. Ошарашенный и возбужденный, он лег.
В ту ночь ему не спалось и гном вышел из пещеры. Густой туман разлился, как белое молоко. Он сел на край утеса и свесил ноги, часть которых скрылась в белом облаке. Туман искрился и подсвечивался снизу мягким светом.
Маги вдруг задумался о том, что он пережил за последние дни. Ему стало вдруг очень одиноко. Он мечтательно представлял встречу с охотниками. Как они его найдут и наконец, он отправится домой и его опасные приключения закончатся.
Он знал, просто точно знал, что этой встрече никто и ничто не помешает. Что-то изменилось в пространство-времени. Что-то круто изменилось во всей вселенной. Даже тогда, когда его сбили с червоточины, и он попал на золотую поляну, даже тогда – это было не самое основное изменение в его жизни.
Что способствовало этому, он не знал. Кто или что изменил спокойный уклад его сытой жизни? Он понял, что произошел надлом, и ход его жизни изменился. Он – пастух. Пасти ящеров – вот его основная задача в жизни.
Вдруг он вспомнил о Водице. Наверняка она где-то здесь. А может она и не собиралась искать его. Может гном сам себе решил, что он ей нужен. Зачем она спасла его жизнь? Он ей все-таки, зачем то нужен. Вопрос только зачем? Эти философские раздумья вдруг остановила неимоверно острая и внезапная боль в спине. «Сырость и холод тому виной»,- подумал гном, но уходить он не хотел. Он решил встретить рассвет. Безмятежно он продолжал философствовать.
Этот контакт с новой энергией, возникшей из ниоткуда, стал началом. Омния нарушила баланс. Как смертельный луч Квазара, который просыпается, чтобы погубить чрезмерный холод в галактике, чтобы очистить ее. Он не понимает, что при этом губит чью-то жизнь. Он беспощадно убивает, чтобы дать место для новой жизни.
Вот уже показалась серая полоса на горизонте. Далекие лучи солнца преломились и вышли из-за таких же далеких гор. Мгновение и солнце обрисовало расплывчатые еще сонные горы.
Он знал, что участь его уже предраспределена. Он терпеливо ждал, и готов был принять все, что уготовила ему судьба. Так бывает. Пройдя тяжелые испытания, он где-то в глубине души надеялся, что теперь он вернется домой.
Боль в спине повторилась, и он решил вернуться назад в пещеру и поспать.
«Какой-то странный шум», - подумал Гном, лежа на лежанке. Он боялся, чтобы это были не галлюцинации или какой-то дурной шум в голове, и приложил ухо к стене. Он отчетливо услышал шум падающей воды где-то глубоко в горах. – «Странно, почему я сразу не услышал этот шум», - подумал Гном. Он не придал этому никакого значения.
Огонь, потрескивая, обогревал гнома и он еще немного поразмышляв, заснул мирным и глубоким сном.
Ему снились сны о дальних незнакомых землях, где он еще никогда не был. Ему приснились чужие люди, и он, как призрак, ходил между мирами и не мог найти дорогу домой.
Троец
Брусчатая дорога завершилась витком, и продолжилась извилистой, протоптанной тропой, поднимающейся вверх и незаметно теряющейся тонкой нитью высоко в горах. Она вела прямиком через ущелья к древнему огнедышащему вулкану. Но этого всего не увидеть отсюда обычному человеку. Троец видел все это сквозь темноту и далекое расстояние.
Бесцветные, почти белые, его зрачки блестели тихим счастьем. Он радовался, что может созерцать дальние дали вновь. Сейчас стены для него не помеха, и в воздухе нет черной пыли, которая забивает нос и легкие. Он вдохнул этот чистый воздух полной грудью и почувствовал внутри себя запах и вкус свободы. Он витал здесь повсюду.
Троец обернулся назад через правое плечо и жадно впился в ночной пейзаж. На город опрокинулось заревом жаркий свет заката. Отсюда город Инфузум казался расплывшимся над горизонтом жирным желто-оранжевым пятном, а Собор Инфузум показался величавым гигантом, нежно прикасающимся в легком поцелуе к облакам. Огромный город окаймляла горная цепь высоких гор со всех сторон, как вычурная огранка окаймляет драгоценный камень.