где плескались резво смычки-наяды
в оркестровой яме, врезалась в спину
деревяшка, в уши вливались яды?..
Там моя рука, овладев твоею,
млела негой - тою же, что на сцене
процветала. Там дозволялось ею
ледяной бинокль на ночном колене
находить... Как все это я сумею
повторить в зияющем, ждущем тлене?
15
Ах, за всё Эрато предъявит счет.
Стоит трубку снять - отчитает рьяно.
Здесь - натяжка грубая, там - просчет.
Вообще - расстроено фортепьяно
бессердечное... Нил, говоришь, течет?
Присмотрись - не слезы ли Адриана?
Погляди: пугающи все пути,
а тебе, бестрепетный, нет и дела.
Как эфеба с Фебом ты ни верти,
ничего не выгорит здесь, прости, -
облетит листва, вот уже зардела...
И в любой купальне легко найти
ледяное тело...
И ревнуют, смертно смутясь, уста
к палимпсесту потному, к тем пустотам
в помпеянском пепле... Плыви, листа
колыбель-могила, по всем широтам -
к Ланселотом слитым, к сплетенным Тотом,
чья печаль - безмерна, чья страсть - чиста!
16
Тирсы наших менад примахались быстро.
Хоть бумажку мните, Орфея рвите,
а Назон и в зимних низовьях Истра
сочиняет плач, Александр - в Тавриде;
и Дедал, замкнув лабиринт, на Крите
дельтаплан выносит - пари сребристо!..
Не обрезать вам путеводной нити.
Не наследство, нет, - но уроки бегства
из угрюмо так обступившей суммы
обстоятельств... Кажется впавшим в детство,
что мертво искусство, мечты заумны,
беспросветны слезы... Нас их соседство
тяготит. - Несите же, крылья шумны!
1993-1994
ПИСЬМА ВСЛЕПУЮ
1
За окном гостиницы дивный вид -
виадук, изгибы реки,
купола, купальни... Слепит, юлит,
золотые лижет пески -
не унять теченья. И весь отлит
Ярославль из стылой тоски.
Погляди, остался один каркас -
и волну не бросит к волне...
Торопись, троллейбус! спеши, баркас! -
все равно вам не слиться, не
совместиться... Так разметало нас -
по стране... увы, по стране.
Я сюда счастливый купить билет
опоздал - и клетка пуста.
Улетела пташка. Не виден след
на слепой белизне листа.
Как совпасть с тобой, как найти ответ -
я не знаю... Спрыгнуть с моста?
2
Ах, иметь, иметь эти мед и медь -
обладать ими, овладевать
и владеть!.. Похожа любовь, заметь,
на диктант - смятенье куда девать?
Гнать - держать, обидеть - терпеть, смотреть...
В паутину смертную звать...
Рисовал учебничек - гон, узда,
задыханье, пар от коней,
цокот, ропот, ветер и пот. . Ну да! -
улизнувший Улисс, Эней,
аргонавты - жаркая шерсть, звезда -
золотая, спящая в ней...
И стихи, я знаю, звезде, езде,
корабельной качке сродни:
неизвестно где - в небесах, в воде -
ледяные скользят огни,
проплывает облако... Всё - везде.
Сердце просит сердце: садни!
3
Пароходик праздный бежал, речной
катерок - баюкал, качал
на волне... Ах, волжский простор ночной,
монастырь, скрипучий причал...
Боже мой, какое Ничто со мной -
пустота, молчанье Начал!
Золотое, да только не то, Кольцо...
И руно не то... Так к чему ж
на летящей палубе пить винцо
и нести легчайшую чушь,
сознавая, что выдает лицо
всю твою сердечную сушь?
Лепетал столичный дичок-бычок
про журнал... Но, вроде зеркал,
отразили чьи-то зрачки - молчок! -
вдруг твой тайный, тусклый накал:
тот же беглый ужас, немой щелчок -
волчий страх, овечий оскал...
От Тоски великой не спрячешь глаз:
сто обличий милых у ней,
пятьдесят двуполых прекрасных рас -
ближних, дальних... Плыви, Эней,
чуть не плача. Запад уже погас,
а восток и того черней.
4
А потом прогуливались оне
у гостиницы, на берегу. .
Эти губы свежие... Что же мне
тут сказать - "ах, знаю... угу"? -
Грядка жмется к грядке, стерня - к стерне,
и у ветки ветка в долгу?
Тот, Сафо спроси, богоравен, кто
замирает подле того,
кто пугливо думает: нет, не то...
Пожалеем вместе его!
И себя. И всех... Никогда, никто
не поймет. Никто - никого.
Лучше шумной шайкой шататься, да! -
заслоняя мрак ерундой...
От себя речная бежит вода,
становясь речною водой.
Нет у Волги с Которослью стыда...
Хорошо быть водой, звездой.