Навстречу ей шагает подросток. Он громко топает слишком большими для его ног сапогами с кирзовым верхом и кожимитовой подошвой. Портные не тратили на него свое драгоценное время, занятые другими заказчиками. Все на нем торчит и топорщится. Не только одежда, но и уши, слишком большие для его головы, отчего он странно похож на насторожившегося щенка. Он шмыгает носом, но во всем его облике написано такое достоинство, а во взоре небольших остреньких глаз и вздернутом коротком носе — такая независимость, что вы невольно уступите ему дорогу…
Вот идет немолодой мужчина с усталым взглядом серо-голубых глаз и следами какой-то тяжелой болезни, обметавшей темными кругами эти глаза. Под мышками он тащит книги и, кажется, стопку ученических тетрадей, заботливо обернутых газетой.
Вот в толпе показывается очень молодая, очень хорошенькая девушка в милицейской форме. Она быстро и легко ступает по земле, словно летит. Кто в двадцать два не ходил так, тот уже никогда не обретет этой походки. Девушку эту невольно хочется сравнить с ласточкой, когда та взмывает вверх и вы слышите нежный свист ее крыльев и испытываете желание, вот так же легко оттолкнувшись от земли, взлететь вверх.
Из-за угла выворачивается рыжеватый мужчина в дорогом пальто, стоящем на нем коробом, в дорогих ботинках, в мерлушковой шапке, с лицом, налитым жаркой, душной кровью, и плотной фигурой, в которой наиболее приметной частью является, пожалуй, живот. Я никогда не видел лабазников, но мужчина этот почему-то вызывает у меня представление о лабазнике.
И девушка и женщина улыбаются подростку, который топает своими большими сапогами на всю улицу. И подросток, как ни хочет сохранить серьезность и свою великолепную важность, улыбается им так, как только могут мальчишки, — во весь рот, до ушей…
Вот эти люди. Среди них нет знаменитых, прославленных людей, таких, о которых знает каждый. Они ничем не выделяются из толпы. Говоря о них, обычно употребляют выражение «простые люди». Но это вовсе не значит, что они просты, что чувства их несложны, что переживания их неинтересны, а души примитивны и что с ними не случается ничего примечательного. Малоприметное для тысячи других людей событие, которое важно только для них, вызывает чувства большие и сильные. Надо только увидеть их.
Они походят на тысячи других, таких же. И вы не остановите на них взгляда, если я не покажу вам на них: вот они!
Не надо ехать за тридевять земель для того, чтобы увидеть их. Они живут рядом с вами и встречаются вам каждый день — то на улице, то в парке, то в кино, то в магазине, то на берегу реки, куда тянет вас после рабочего дня.
Вот эти люди!
Рига — Москва — Дубулты 1957–1961