Я не ответила. Мы с мамой не виделись не так уж и долго, но я успела соскучиться и теперь не могла отвести взгляда. На ней было одето моё любимое голубое платье, светлые, ещё совсем не седые волосы лёгким облаком обрамляли тонкое лицо, а длинные, исхудавшие пальцы нервно теребили висящий на шее кулон — папин подарок на свадьбу.
Отец в два шага взлетел по ступенькам и сжал её в объятиях, закружил, что-то быстро, невнятно шепча. Крепко обнимая его в ответ, она и смеялась, и плакала одновременно, и от этого зрелища почему-то больно щемило в груди.
— Подождём внутри, — тихо предложил Наян. — Пусть немного побудут вдвоём.
Домик оказался очень светлым и более просторным, чем я думала. Мебели немного, зато повсюду — на полу, подоконнике и даже столе — зеленели цветы — единственное, но страстное и неизменное мамино увлечение. В стоящем у окна кресле лежало незаконченное вязание. Диван облюбовали две пушистые рыжие кошки.
— Кажется, на кухне что-то вот-вот пригорит, — повёл носом Ян.
Кухня располагалась неподалёку, и я успела спасти томящиеся на плите овощи прежде, чем они превратились в уголь. Освободившееся место тут же занял пузатый сверкающий чайник.
— У тебя потерянный вид, Лэри.
— Не верится, что всё происходит на самом деле, — призналась я и тут вдруг вспомнила, с чего всё началось. — Ты, между прочим, так и не сказал, что хочешь за то, что разрешил мне присутствовать при вашем с Киаром разговоре.
— Ничего, — сверкнул беззаботной улыбкой Мисталь и зашуршал, разворачивая очередной леденец.
— Что, на этот раз никаких поцелуев?
— Я хочу, чтобы ты целовала меня не потому, что что-то там должна, а потому, что сама захотела. Прочувствуй разницу, дорогая.
— И всё же я бы хотела отблагодарить тебя.
— Боюсь, на весь список моих желаний твоей благодарности не хватит, — рассмеялся он и прогулочным шагом направился прочь из кухни.
— Ты не узнаешь этого, пока не попробуешь!
Мист остановился и как будто задумался, а потом медленно, неуверенно, произнёс:
— Тогда я действительно хочу, чтобы ты кое-что сделала.
— И что же именно?
— Не сбегай.
— Что?
Он наградил меня недовольным взглядом и раздражённо покосился на Наяна, якобы поглощённого созерцанием простирающегося за окном пейзажа. Нахмурился.
— Я хочу, чтобы… — слова почему-то давались ему с трудом и из-за этого Мисталь сердился. — Хочу быть ближе.
Это был первый раз, когда он действительно просил. Не требовал, не пытался торговаться. Даже не ёрничал. Просил — и, судя по ощущениям, очень сомневался в моём согласии, хоть и старался ничем этого не выдать. Насколько же это должно быть тяжело, раз он поступился собственной гордостью? Мне захотелось прикоснуться к нему, обнять и приободрить. В объятиях нет ничего предосудительного и, будь мы одни, я бы, не колеблясь, так и сделала. Но в комнате находился ещё и Ян.
— Всё в порядке, — улыбнулся он, поймав мой смятённый взгляд. — Я не возражаю.
Родители пока не вернулись, и я решилась, наконец, сделать то, о чём уже давно думала и неоднократно представляла. Странным это уже почти не казалось, но дух до сих пор захватывало. Было и страшно, и радостно одновременно.
Мисталь настороженно наблюдал. Взгляд Наяна чувствовался лопатками, но мне это больше не мешало. С каждым шагом я всё смелее улыбалась и, подойдя к Мисту вплотную, уверенно обняла его за шею, вынуждая наклониться ближе. Я не знала наверняка, какой будет реакция на подобное непривычное обращение, и была готова, что он попытается перехватить инициативу, доказать, что всё ещё главный, но Мисталь подчинился с такой неожиданной покорностью, что мне отчего-то стало жарко.
Прежде мы уже целовались, однако оба медлили, чувствуя, что на этот раз всё совершенно иначе. Без обмана и принуждения, добровольно. По-настоящему.
Его губы оказались мягкими, сладкими на вкус и приятно пахли яблочным леденцом. Поначалу они были податливыми, но уже через секунду то что всего лишь тихо тлело в его груди, ослепительно вспыхнуло. Мисталь нетерпеливо подхватил меня под бёдра и усадил прямо на ближайшую кухонную тумбу. Я даже моргнуть не успела, как обнаружила, что уже бесстыдно обнимаю его ногами, тесно прижавшись к часто вздымающейся груди.
— Идут, — предупреждающе прошептал Наян.
Мист раздосадовано простонал, но я только легко рассмеялась и спрыгнула. Он рассеяно вернул потревоженную посуду на прежние места и с ухмылкой обернулся:
— Лэри?
— М?
— Ты всегда будешь спрашивать у Яна разрешения перед тем, как меня поцеловать? Может, попросим его выписать на тебя абонемент?