— Тогда первый танец на балу будет мой!
— Мне обязательно туда идти?
— Обязательно. После всех этих взрывов безопасностью пренебрегать нельзя.
— Хорошо. Закажу у Нирсиса платье.
— Давай дальше.
— После выступления лорд Вион сказал, что хочет обсудить работу и предложил пройти в более тихую комнату, — чуть слышно пробормотала я, пряча глаза. — В гостиной громко играли музыканты, поэтому, когда он набросился и повалил на пол, никто ничего не услышал. Он сорвал мой амулет, порвал костюм и уже начал снимать с себя штаны, когда я нащупала каминную кочергу… Я так испугалась, что не понимала, что делаю.
— Ты его ударила?
Взгляд Мисталя стал острее, но выражение лица не изменилось, оставшись всё таким же спокойным.
— По затылку. Он схватился за голову и ненадолго меня выпустил. Я вырвалась и убежала домой. Успела даже амулет забрать. Лорд кричал, что обязательно найдёт и отомстит, поэтому я убедила маму отпустить меня в Ильмарин.
— Ты ей ничего не говорила?
— Не хотела попусту волновать. Она бы всё равно не смогла помочь.
— А стража?
— Начальник стражи был в числе приглашённых гостей. Они с лордом Вионом приятели.
— Понятно, — вздохнул тёмный. — Я со всем разберусь. Суда не будет.
— Этого не достаточно?
— Суда не будет, — повторил он глухо. — Я сам всё сделаю. Сегодня же.
Переспрашивать я не стала. Лорд Вион заслужил. Мне повезло убежать, а сколько тех, кто оказался менее удачлив? Наверняка, я была не первой и не последней, кого он решил облагодетельствовать своим вниманием.
— Можно присутствовать?
— Нет, Лэри. Не хочу, чтобы ты потом и от меня шарахалась.
— Это так жутко?
— Давно собирался показать младшим охотникам один интересный метод допроса, но нужный преступник всё никак не попадался. Вион подойдёт. Ты его больше никогда не увидишь.
Я была очень ему благодарна — за помощь, за то, что сохранит всё в секрете и, особенно, за то, что даже после столь неприятной истории, он смотрел на меня, как обычно. Без жалости. Я так долго молчала, раз за разом переживая ту жуткую ночь в кошмарах, и боялась даже представить, что кто-нибудь обо всём узнает, но только рассказав обо всём смогла, наконец, почувствовать себя лучше. Свободнее.
— Спасибо, лорд Алер.
— Будешь так звать — накажу, — пригрозил с улыбкой.
— Мисталь.
— То-то же! Ну всё, иди, отдыхай, — он открыл портал и на секунду задумался. — С Наяном всё-таки поговори, ладно? Можешь ничего ему не рассказывать, но было бы отлично, если б вы помирились. Ты ему очень дорога. Сама же понимаешь: он всего лишь хотел тебе понравиться.
Придумывать ответ не пришлось: серебристое марево пропало, оставив меня стоять посреди тёмной и тихой спальни.
С облегчением переведя дыхание, принялась расстёгивать ловко спрятанные крючки платья и уже дошла до середины спины, когда со стороны кровати услышала задумчивый голос Наяна:
— Чем они лучше?
Рывком обернувшись, я не сразу, но различила в темноте его силуэт.
— Что?
— Чем Мисталь и Фалар лучше меня? Почему ты всегда выбираешь их?
Мысленно простонав от досады, подхватила расползающийся в стороны ворот платья и неуверенно села рядом с нежданным гостем. Обижать его мне всё-таки не хотелось. Похоже, придётся поговорить.
— Помочь?
Расстегнуть крючки можно было и вслепую, а вот застегнуть их мне всегда помогала Нарлин. Но не сидеть же полуодетой.
— Да, пожалуйста.
Разговор с Мисталем принёс спокойствие и удивительную лёгкость. Ожидая, пока тёмный ловко и осторожно справится с застёжками, я поймала себя на том, что мне больше не противно и не страшно. Как бы он ни выглядел, как бы ни отличался от людей, Наян всё ещё был тем, кто мне дорог.
— Эри, — шёпотом, не глядя на меня, — я тебе нравлюсь или нет? Такой, как сейчас. Настоящий.
Что ответить?
Когда внезапно выяснилась правда, привычный мир, кажется, покрылся трещинами, как битое стекло. То, что Ян — тёмный, было для меня непреодолимым препятствием, тупиком, единственный выход из которого — развернуться и изо всех сил бежать назад.
Я и сама ещё не определилась, нравится ли мне то, что он мне нравится. Как-то так. И эти перепады уже надоели. Хотелось надёжности и постоянства.
В конце концов, если забыть о притворстве, Наян хороший, близкий и заботливый. Родной. Пусть и тёмный.
— Нравишься, — прошептала, прислоняясь спиной к его груди, и сама замерла, прислушиваясь к ощущениям. — Очень.
Тёплые ладони ласково легли на плечи, согревая даже сквозь ткань.