— Пойдём в театр? Я слышал, там сегодня показывают что-то интересное.
— Не ходи, — донеслось с кровати. — Ужасно скучно!
Наян осуждающе покачал головой:
— В прошлый раз он там заснул, представляешь?
— Это было нелегко, между прочим! На сцене постоянно громко вопили!
— Раз Мисталю нельзя напрягаться, может, просто побудем тут?
— Да ты же постоянно сидишь в этих покоях! Давайте куда-нибудь прогуляемся, я уже вполне здоров!.. И даже знаю, куда можно пойти!
— Куда?
— В Императорский сад. Тебе там понравится.
Предложение, в общем-то, было заманчивым, но, взглянув на его бледное лицо, я твёрдо отказалась:
— Нет.
— Что-о? Опять «нет»?! Издеваешься?!
— Ты сегодня отдыхаешь.
Он на миг задумался, а потом хитро усмехнулся:
— Думаешь, буду к тебе приставать?
Это было сказано таким вкрадчивым тоном, что сомневаться не приходилось:
— Да!
Тёмные рассмеялись.
— Правильно, конечно, думаешь, но сад действительно красивый. Это любимое место отдыха императрицы. Она собрала там сотни редчайших растений! Соглашайся, Лэри! Когда ещё представится такая возможность?
— Нет.
— А со мной пойдёшь? — соблазнительно улыбнулся Наян.
— Нет. Не сегодня, по крайней мере.
Сам ведь просил присмотреть за Мисталем, а если мы куда-то уйдём, то он ни за что здесь не останется!
— Что ж, тогда в другой раз.
Оглядевшись по сторонам, Ян вернул занимающий половину свободного пространства верстак туда, где ему и полагалось находиться, и осведомился:
— Вина?
— Неси, — одобрил охотник, разочарованный тем, что остаток дня всё же придётся провести в кровати.
Я думала отложить танец до вечера, но, кажется, так долго им в четырёх стенах было просто не продержаться. К тому же, хоть Наян и сказал, что свободен, ему наверняка придётся уйти, когда выяснится, где пропадает принц, и неизвестно ещё, насколько это затянется.
— Мисталь, не мог бы ты сказать, где покупал тот танцевальный костюм?
— Хочешь ещё один?
— Я больше привыкла к шароварам. В юбке, да ещё и с такими разрезами, немного не по себе.
— Хоть я и не помню названия того чудесного магазинчика на углу, но как-нибудь потом, возможно, куплю тебе ещё парочку нарядов. Когда там похолодает.
— Похолодает? Это же пустыня!
— И что? Ты всё равно можешь надеяться на лучшее! А в такую жару я туда больше никогда не пойду!
— То есть ты, маг, не в состоянии справиться с жарой?
— В состоянии, конечно, но сама обстановка там морально меня угнетает. Не пойду, — и хитро прищурился: — По крайней мере, за просто так.
— Думаю, я знаю, где он был, Эри.
— Ян! Чтоб тебя светлые носили! Тебе обязательно, что ли, всё портить?!
«Что ж, — подумала я, с улыбкой направляясь в гардеробную, — порой то, что их двое, не так уж и плохо».
Глава 17
Погружённая в полумрак спальня наполнялась музыкой — чарующими струнными переливами, жизнерадостным звоном бубнов и пленительным пением флейты. Поначалу, опасаясь бурной реакции, я планировала показать что-нибудь красивое, но спокойное, однако в последний момент передумала и выбрала музыку, где плавность то и дело сменялась яркими огненными вспышками. Мне всегда нравились именно такие мелодии, и именно под неё я смогу станцевать лучше всего.
Если близнецы ждали тягуче-медленного, чувственного и возбуждающего танца, их постигло разочарование. В намеренном искушении не было никакой нужды. Я и без того всей кожей ощущала пристальные, заинтересованные взгляды, и улыбалась, чувствуя, как сладко и радостно замирает сердце. Мелодия будоражила даже не тело — к этому я привыкла и могла бы сопротивляться — а саму душу, и все намерения быть скромнее не продержались и пары секунд. Да и как вообще можно думать о скромности, когда танец кружит голову? Когда в каждом быстром, резком движении бёдер, в грациозном повороте рук и мягком, женственном покачивании затянутой в тугой лиф грудью кипит страсть? И не важно, что она не моя, что я представляла другое! Мы всё делим пополам, и теперь она текла по моим венам.
Глядя на жадно замерших мужчин, я чувствовала, как напряжённо они следят за каждым жестом, как горит внутри них желание, как им хотелось бы не просто смотреть, — вскочить, прижать к себе и обладать. Но они не могут. Потому что это означало бы конец волшебству.
День за днём оттягивая танец, я боялась, что не справлюсь, что увижу в их глазах тот же масленый блеск, что и у лорда Виона, и безнадёжно разочаруюсь. Поначалу он тоже смотрел так, будто я ему нравлюсь, а оказалось, это была обыкновенная, гадкая похоть. Но теперь всё было иначе. Разделяя все оттенки чужих бурлящих эмоций, я чувствовала, как становится глубже, проявляется и обретает более насыщенный цвет то, что испытывала и раньше, но не могла дать этому имя. Любовь ли это? Вожделение? Или просто желание присвоить себе того, кто стал важнее всего?