— Следующий! — фыркнул стражник усталым голосом и не глядя протянул руку, ожидая, что в ней окажется свиток, в котором как удалось выяснить накануне, вынесен перечень перевозимого товара и величина пошлины, причитавшаяся городской казне. — Показывай документы!
Рут вложил в пятерню стражника мешочек с серебренными монетами, настолько увесистый, что руку стражника потянуло вниз. Серебро звякнуло в ночной тишине.
— Вот тебе документы! В сестерциях[1]! Достаточно? — ухмыляясь, спросил гопломах.
Стражник подкинул мешочек с серебряными монетами в руке, нахмурился, перевел полный удивления взгляд на Рута.
— Привет от Марка Лициния Красса! — хмыкнул Рут, улыбнувшись беззубым ртом.
Стражник вздрогнул при упоминании римского полководца, чье имя было на слуху по всей республики в связи с последними событиями вокруг восстания рабов. Замер в нерешительности, явно не зная, что дальше делать.
— Как так, от Марка Лициния? Ты это серьезно? — он покосился на гладиус, висевший на поясе гопломаха, обвел взглядом форму римского легионера, в которую был облачен Рут.
Видя все это, гопломах похлопал его ладонью по щеке.
— Да вот так! Щедрость Красса не знает границ, — Рут, будучи выше ростом стражника на две головы, нагнулся и шепнул ему на ухо. — Особенно тогда, когда Марк Лициний празднует победу в затянувшейся войне. Поэтому открывай ворота и дай проехать победителям Спартака!
Стражник, явно обескураженный бросился к городским воротам, по пути пряча мешочек с сестерциями за пазуху, но вдруг остановился на полпути. Задумчиво почесал макушку и осмотрел шестнадцать торговых повозок, которые сопровождал я и Рут.
— А там что? — робко, нехотя спросил он, поглядывая на наше с Рутом облачения римских легионеров. — Может какие документы есть? Старший сожрет ведь…
— Как-то не приходилось на такие вещи документами обзаводиться! — Рут расхохотался. — Давай сюда своего старшего, да хоть голову Брундизия подавай, коли тебе так спокойней будет…
— В повозках везем привет самому Лукуллу, — ответил я, перебивая Рута, видя, что вопрос стражника поставил гопломаха в тупик.
— Лукуллу? — стражник приподнял бровь. — Это который Марк Варрон?
Я в ответ кивнул.
— Ну не Луцию же! Он как известно упражняет свои легионы в войне с Митридатом[2]!
— От Марка Лициния? — уточнил караульный.
Стражник нахмурился, было видно, что он изо всех сил пытается разобраться как ему следует поступать. Он замялся, переступил с ноги на ногу.
— Можно взглянуть? — наконец выдавил он.
Мы с Рутом переглянулись, и я увидел легкую обеспокоенность в глазах гопломаха. Напрягся и я, но в отличие от Рута, на лбу которого выступила предательская испарина, лишь улыбнулся стражнику и указал на одну из повозок.
— Ваше право, но признаться честно, любите вы пощекотать себе нервишки, раз лазаете по чужим подаркам, добрый человек! Как никак все упаковано!
Стражник на секунду подвис, но все же двинулся к телеге, на ходу принявшись оправдываться
— Извините, такая работа, не могу не посмотреть. Хочу выразить глубочайшее почтение Марку Крассу, — забубнил стражник.
— Консулу Марку Крассу! Вот увидите, что Марк Лициний оденет консульскую тогу на следующий год! — перебил его Рут. — Сразу после того как отпразднует триумф!
Они говорил что-то еще, однако я уже не слушал, а незаметным движением коснулся рукояти своего гладиуса, готовый в случае надобности обнажить клинок и пустить оружие в ход. Монеты в купе с упоминанием имени римского полководца, а также вид победоносной формы римских легионеров играли немалую роль, но увидь стражник то, что скрывалось в повозках и это могло сбить малого с толку. Стражник подошел к повозке, аккуратно приподнял ткань, скрывающую от посторонних глаз ее содержимое. Дрогнула его рука, коленки за малым не подкосились, и он чуть не плюхнулся на пятую точку, но надо отдать должное, устоял.
— Как это понимать? — прошептал он едва различимо. На лице заблестели мелки бисеринки пота.
В повозках лежали перепачканные кровью тела. Он встретился взглядом с усмехающимся Рутом.
— Тебе же сказано, Марк Лициний передает привет Лукуллу! Чего не ясно?
— Эта тела военачальников грязных рабов, — поспешил объяснить я.
Стражник сглотнул подкативший к горлу ком, опустил тряпку, скрывая тела в повозке, и покачал головой.
— Может тебе еще объяснить, что это значит? — все также усмехаясь, спросил Рут.