— Нет, нет, понял! Не надо ничего объяснять! Красс разбил рабов, помощь Лукулла ему больше не потребуется! Политика ведь оно такое дело. Вчера претор, сегодня проконсул, завтра консул. Марк Лициний человек большой… — затароторил он себе под нос всякую чушь.
Руту надоело слушать стражника, он крепко схватил его за плечо, приводя в себя.
— Давай ка открывай ворота, если не хочешь оказаться в подарочной упаковке, любезный!
Перепуганный стражник наконец бросился к воротам, где уже некоторое время за происходящим не без интереса наблюдал старший караула. Стражник в красках принялся обрисовывать старшему ситуацию, тот внимательно слушал и также внимательно рассматривал наш караван. Рут помахал стражникам рукой.
— Думаешь получится? — шепнул гопломах.
— Уверен!
В этот момент со стены гарнизона спустился старший караула. Человек большого роста со внушительным животом и задубевшим рубцом на левой щеке, напоминанием о боевом прошлом. Он расплылся в улыбке и, задолго до того как сравнялся с нами, протянул руку, чтобы обменяться рукопожатиями. Рут нехотя пожал руку римлянину, после настал мой черед. Старший словно тисками сжал мою руку и затряс.
— Каний Герт! — представился он. — Поздравляю! Лично вас и конечно же доблестного Марка Лициния Красса со столь впечатлительными успехами. Будем надеяться, что триумф ему обеспечен! Как это было?
— Можешь посмотреть в повозки, это красноречивее любых слов, — фыркнул Рут, не скрывший в этот миг своего пренебрежения, что, впрочем, не насторожила Герта, посчитавшего, что пренебрежение Рута связано с упоминанием рабов.
К моему удивлению, начальник караула двинулся к повозкам и принялся внимательно осматривать их содержимое. По очереди подошел к пяти из шестнадцати телег, поднял в каждой из них ткань и заглянул внутрь, каждый раз вскрикивая громкое «БА!». Наконец, оставшись удовлетворенным, вернулся к нам.
— Знатно! Говорите, Марк Красс передал привет покорителю Македонии Лукуллу младшему? — спросил он.
— Как видишь, — пожал плечами я.
— А сами то вы кто? — расплылся в улыбке Герт.
Я вздрогнул. Рут, стоявший за спиной начальника караула тут же потянулся к гладиусу, но к нашему огромному облегчению Герт добавил.
— К чему спрашиваю, как записать вас на воротах, только лишь, — пояснил он.
Я назвал первые пришедшие мне в голову имена, которые наверняка не повторил бы через минуту. Герт довольно кивнул.
— Вас всего двое? — уточнил он.
— Зачем охрана мертвецам? — ответил вопросом на вопрос я.
— Тоже верно! Но везет кого, мятежные полководцы, как никак! — рассмеялся он со своей шутки.
— Ты бы открыл ворота, негоже держать путников с дороги, да к тому же ветеранов, — заметил раздраженно Рут.
— Доблестный, я сам ветеран, служил у Суллы еще со времен его наместничества в Киликии[3]. Опцион! — гордо вскинул голову Герт. — Поэтому как один римский офицер другому римскому офицеру, могу сказать, что не имею права впустить в город повозки, набитые трупами рабов, если на них нет сопроводительной документации.
— Марк Лициний Красс будет очень недоволен… — начал было я, но начальник караула перебил меня.
— Он будет еще более недоволен, если окажется так, что тела рабов пронесут в город никому ненужную заразу и город парализует. Ему же первому ударит по карману выход из строя порта на неопределенный срок. Вы же знаете, что порт в Брундизии имеет крытую гавань и один из лучших во всей Италии? Задумайтесь, какую он приносит прибыль, — он ехидно улыбнулся.
— Хочешь сказать, что не пустишь нас внутрь? — теряя обладание, спросил Рут.
— Извините…
Я не слушал, а потянулся за пазуху туда где у меня лежал еще один мешочек с деньгами, аккуратно вытащил его наружу и вложил мешочек в карман начальнику караула. Лицо Герта залило краской, и он изо всех сил попытался изобразить что не заметил туго забитый серебряными монетами мешочек, оказавшийся в его кармане. Герт запнулся, закивал, выдавливая из себя какие-то полуслова и удалился к городским воротам.
— Сейчас… Все будет сделано… Одну секундочку, — пропыхтел он.
Я поймал себя на мысли что несмотря на огромную пропасть времени, разделяющую мой реальный мир и древний Рим, мир в котором оказался сейчас, любые принципы и убеждения уходили на задний план, стоило завести речь о деньгах. Деньги правили миром, именно поэтому Красс, будучи богатейшим человеком древности, сосредоточил вокруг себя такую власть.
Ворота Брундизия медленно открылись.
— Заезжаем! — крикнули с парапета грубым, охрипшим голосом.
Мой спонтанно созданный план сработал. Избежав боя, мы оказались в Брундизии. Когда решетка на воротах за нами захлопнулась, и мы углубились в город, Рут постучал по колесам повозок, в которых лежали тела. Оттуда послышался шорох, смешки. Наружу в ночной тьме появились повстанцы, измазанные в крови купеческих охранников. Стража Брундизия осталась в дураках. Оставалось сделать главное — к моменту, когда Тирн подведет к Брундизию наши войска, решетка на воротах должна быть поднята вверх, а городская стража порта не должна ни о чем подозревать.