— Пора? — я то и дело косился на грека, старого матроса, бывшего триерархом на тот самом корабле, что остался в гавани в эту ночь.
Корабль между прочим оказался цел, осмотр не выявил течи и в случае необходимости мог переправить кучу людей на берег.
— Думаю, стоит выждать, — прочмокал старик беззубым ртом.
Я, не находя себе места зашагал взад-вперед по стене. Старик уже не в первый раз объяснил мне, что места высадки западнее и восточнее Брундизия, где пролив напоминал охвативший город клешню краба, не пригоден для подхода кораблей к берегу вплотную в темное время суток. Лоцманам потребуется время, чтобы вывести либурны, а уж тем более квинкверемы к берегу, чтобы корабли не сели на мель. Только после этого, восставшие смогут высадиться и взять строй. Я слушал, все понимал, но каждые пять минут задавал один и тот же вопрос. Нервы оголились, казалось, что с тех пор как корабли покинули порт, минула вечность, пусть на деле прошло чуть больше часа.
Я сделал не меньше тысячи шагов прежде чем снова подошел к старику.
— Что скажешь?
— Еще чуть-чуть, — расплылся он в беззубой улыбке.
Я сжал кулаки, набрал полную грудь ночного воздуха, гулко выдохнул, успокаиваясь. Ну почему в моих руках нет рации, по которой я смог бы связаться с Рутом и Тирном, да узнать, как обстоят у них дела! Не надо зажигать никаких факелов и костров!
— Ты уверен, что они высадятся? — выпалил я.
— Хех, если бы наши хлопцы не были уверены, то не повели бы туда свои корабли, — с безразличием на лице пожал плечами грек. — Ты ж сам не далее, как два часа назад заявил, что первый, кто посадит корабль на мель или разобьет его, лишится головы. Заверю тебя, что среди нас нет таких героев, мы люди практичные, товар возим.
Слова старого триерарха немного успокоили. Я всмотрелся сквозь ночную мглу на горизонт, где располагался лагерь римлян. О присутствии легионов Красса напоминали яркие красные точки горевших костров. Разведгруппы, которые я посылал к римскому лагерю каждые пятнадцать минут, сообщали, что за последние часы ничего не изменилось. Прозвучал отбой, легионеры выставили караульных и главное — никаких признаков присутствия Красса в ближайших двух лигах от Брундизия. Четыре конных отряда прочесали все близлежащие окрестности в поисках затаившихся легионов римлян, но тщетно. Несмотря на хорошие новости, я все же решил обезопасить Рута и Тирна, отправившихся в логово спящего льва, и приказал конным разведчикам занять выгодные позиции на возвышенностях. Оттуда они могли подать сигнал, если войско Красса появится на горизонте.
От мыслей меня отвлек старик, который внушительно прокашлялся.
— Думается мне, что они высадились и уже минут так двадцать ждут твой приказ, — хмыкнул он.
Я подскочил к старому греку и схватил его за грудки с такой силой, что даже приподнял бедолагу от земли.
— Так чего ты молчишь? — прошипел я.
— Вот, говорю, — прошептал испуганный старик и тут же затараторил. — А молчал, потому что ты сам сказал, абы что и без головы останусь. А мне без головы оставаться нет желания, Спартак. Потому то и выждал время, что все будет готово наверняка и вопросов чтобы ко мне потом не было..
Я отпустил триерарха, который упал наземь и застонал, ударившись о голый камень бедром. Не теряя времени, я бросился к одному из гладиаторов который должен подавать сигнал, оттолкнул растерявшегося бойца и закричал.
— Тушите факела! Сейчас!
С этими словами, потушил факел. Моему примеру последовали несколько десятков гладиаторов, принявшихся тушить факела на стене гарнизона. Не прошло и минуты, как левая, а потом и правая части стены потухли, погрузившись в мрак. Я отчаянно всмотрелся в темноту, но не смог рассмотреть центурии своих полководцев, передвигавшихся во мраке.
Сигнал подан. Оставалось ждать ответного сигнала Рута и Тирна. Я еще некоторое время тщетно всматривался в огни римского лагеря, но прекрасно понимал, что Тирну и Руту потребуется время, прежде чем они подведут к лагерю римской армии войска. Знал, что полководцам непросто. По канонам римского военного мастерства в караул выставлялись два человека из каждой палатки и сегодня ночью в лагере вполне могло быть с тысячу человек дозорных. Стоило успокоиться, оставить ждать сигнал караульных, а самому закончить приготовления.
Возле меня вырос старый триерарх, все ещё потиравший ушибленный бок.