— Пошел в жопу, чмо! — раздался крик с «башни», при этом край одеяла на одном из зарешеченных окон откинулся, и за ним на мгновение показался бритый наголо заключенный с широким лицом. — Клал я на твой «Тайфун» хер с прибором!
— Заметили? — обернулся Широкий к полковнику, когда край окна снова задернули одеялом.
— Да, — кивнул тот, — это Озогин, рецидивист, пробу ставить негде. Убил троих, прежде чем попасть к нам. Да еще и наркоман.
— Родственники есть?
— Мать-старушка. Она, кстати, под Питером живет, недалеко отсюда.
— Ясно, значит местный. Это хорошо. Немедленно отправьте за ней.
— Вряд ли поможет, — протянул полковник, — он отмороженный, больной на всю голову. Но все же шанс есть.
— Везите быстрее, — повторил лейтенент, — а я пока потяну время и подготовлюсь к штурму.
Полковник отошел и, жестом подозвав помощника, отправил его за матерью Озогина, за которой из зоны немедленно выехал милицейский УАЗик с мигалкой.
— Чего вы хотите? — попытался наладить контакт лейтенант «Тайфуна», одновременно дав знак своим подчиненным действовать.
Никто из них, кроме Тараса, не нуждался в дополнительных указаниях. План «Освобождение заложников» отрабатывали неоднократно. А поскольку архитектурно зоны в России не очень сильно отличались, то и варианты проникновения в здание все были похожи.
— Наркоты давай, ширева не бадяжного, — выдвинул первое требование Озогин, бывший в этой компании за пахана, — водки ящик, денег пятьдесят лимонов деревянных и вертолет, чтобы прямо здесь сел.
Витек молча указал остальным на лестницу, которая вела вдоль задней стены санчасти до самой крыши, и кивнул Тарасу, чтобы тот остался внизу прикрывать дверь. Предварительно вытащив из чрева БТРа веревки и обвязки альпинистов, спецназовцы двинулись в обход здания по дальней стене первого барака.
— Наркота у тебя в санчасти есть, — предположил Широкий.
— Нету тут ни хрена, — завопил зэк, — тащи быстрее, ломает меня уже. Сейчас доктора вашего порешу.
— Ладно, не суетись, наркоту сейчас получишь, — согласился лейтенант и, бросив взгляд на стоявшего рядом под прикрытием брони БТРа полковника Стеценко, вполголоса добавил, прикрыв рукой громкоговоритель: — Надо. Пару шприцов. Выиграем время.
— Негде взять, — ответил тот, нахмурившись, — да и нельзя. Запрещено, что бы ни случилось. Водку и деньги еще можно попытаться привезти.
— Ладно, — в свою очередь кивнул Широкий, — давайте водку хотя бы. А насчет остального пускай помечтает немного. Все время пройдет.
Полковник, подозвав второго адъютанта, приказал раздобыть в срочном порядке все, что требуется. Пробравшись сквозь оцепление из бойцов ВВ, адъютант исчез, а появился минут через пятнадцать с небольшим свертком, протянул его своему начальнику и жестом дал понять, что в нем три бутылки. Полковник передал пакет Широкому, который все пятнадцать минут «беседовал» с зэками, делая вид, будто решает вопрос.
— Вертолет я тебе найду, — вещал Широкий на всю тюрьму, краем глаза наблюдая, как спецназовцы, надев обвязки и закинув на шею веревки с крюками, осторожно приближаются вдоль стены к лестнице, — но два лимона баксов так быстро не собрать. Мне нужно разрешение начальства и время.
— Да мне насрать, — орал Озогин, — я сейчас доктору горло вскрою и все.
— Подожди, — крикнул в мегафон лейтенант, — оттяг тебе привезли, чтобы ждать веселее было. Сам заберешь или тебе принести?
— Всем стоять на месте! — крикнул Озогин. — Сам спущусь.
Спустя пару минут железная дверь в санчасть на первом этаже приоткрылась, но на пороге возник не Озогин, а другой зэк.
— Тащи сюда ширево, — крикнул он в щель, — только медленно, а то доктора враз порешим.
Широкий глянул на полковника и подозвал одного из бойцов ВВ, передав ему пакет.
— Отнеси, только тихо, руками не дергай. Отдай и спиной назад, пока дверь не закроет. Понял? Оружие оставь здесь.
Боец кивнул. Положив автомат на передок БТРа, солдат взял пакет и осторожно подошел к дверям санчасти.
— Кидай под ноги, — приказал зэк.
Солдат осторожно положил тяжелый пакет на землю перед зэком.
— Всем стоять, не дергаться, — прикрикнул на солдат зэк и, быстро схватив пакет, скрылся за дверью.
Наблюдавший всю эту картину из-за края первого барака Тарас, которого оставили прикрывать нижнюю дверь, пожалел, что он не снайпер. Зэк раскрылся, и его можно было бы легко снять. Снайперы на крыше были. И без Тараса разобрались бы, но выстрела не последовало. У Широкого, видно, имелись другие планы.