- Будет вам корова. Сколько их надо?
- Сама меньш так каровы тры - чатыры, якия доятся. На усю веску. И бычок на будучиню, каб цялята пайшли.
- Будут вам коровы, как соль пойдёт. А пока дам молока сухого. В порошке. И яйца у нас тоже пока только в порошке. Зато американские.
- Але курей трэба, - улыбнулся дед в пышные седые усы. – Яки двор без курей? Сорам и тольки.
- Потом с курями разберемся. Пока нам курей не дают разводить ястребы с орлами.
И показал ему на небо где над нами кружилась пара беркутов.
Старик опять соскочил на русский язык.
- А вот тот провиант что уже завезли сюда? Ян показывал. Он как?
- На солепромысле, Василь батькович, отработаете, – отрезал я потуги к халяве. Мне тут только второго Лукашенко не хватало. Ништяки в обмен на поцелуи.
- Отца Язапом звали, - поправил меня старик и встрепенулся – А обявязкава нам калгасам жиць? Або и тут улада чырвоная?
- Василь Язапович, коли выживете тут все по одиночке, то не обязательно вам колхоз строить, - поднялся я с травы. – Но все расчеты всей вески только через тебя. Пока. Вопросы которые потом встанут - через Яна. Я ему мотоцикл дам немецкий гусеничный через лес кататься.
Отойдя несколько шагов я оглянулся и спросил.
- А полицаи ваши где?
- Их двумя сутками ранее в Логойск угнали, - ответил старик. – А к нам этих бульбовцев на постой.
- А бургомистр?
- Бургомистр в городе. В селе войт.
- Ну войт так войт. Войт ваш где?
- Так я и есть войт, - ответил Василь Колбас прямо глядя мне в глаза с ощущением какой-то своей правды.
Видя моё молчание, добавил.
- Кто-то же должен пострадать за народ. А я свою жизнь уже прожил. Неплохим я был войтом. Тихо мы жили, спокойно. Никого в неметчину с вески не угнали.
- А почему тогда в сарае оказался?
- Потому что не смог немецкого офицера отговорить от незаслуженной нами экзекуции.