У Элли уже начала складываться собственная версия случившегося. Она чувствовала, что эта кража — дело рук кого-то из своих.
Деннис Страттон, хозяин дома, расположился в плетеном кресле, закинув нога на ногу, в солярии с видом на океан и говорил по мобильному. Верн Лоусон, начальник следственного отдела полиции Палм-Бич, был здесь же — беседовал с женой Страттона Лиз, высокой и симпатичной блондинкой. Горничная-мексиканка принесла холодный чай.
Дворецкий сопроводил Элли в солярий. Страттон не обратил на них ни малейшего внимания.
— Шестьдесят миллионов! — орал Страттон в телефон. — Я хочу, чтобы сегодня же вы кого-нибудь прислали! Профессионала, а не желторотую девицу.
На этом разговор закончился. Страттон был невысокого роста, довольно стройный, с едва наметившейся лысиной и тяжелым взглядом. Одет он был в обтягивающую тенниску и белые льняные брюки. Наконец он соизволил бросить взгляд на Элли.
— Ну, вы нашли все, что хотели, детектив? — спросил он.
— Специальный агент, — поправила его Элли.
— Специальный агент, — с легкой издевкой повторил Страттон. И обернулся к Лоусону: — Верн, может быть, специальный агент желает осмотреть остальные помещения?
— Нет, этого пока не требуется. — Элли махнула рукой полицейскому из Палм-Бич. — Но если вы не возражаете, я бы хотела обсудить список пропаж.
— Список? — вздохнул Страттон. И пододвинул к ней лист бумаги. — Начнем с Сезанна. «Яблоки и груши»…
— Экс-ан-Прованс, — вставила Элли. — 1881 год.
— Вы знаете эту работу? — оживился Страттон. — Очень хорошо! Может, вам удастся объяснить этим кретинам из страховой компании, сколько она стоит на самом деле. Так, еще Пикассо и большая работа Поллока из спальни. Только за нее я заплатил одиннадцать миллионов. Да, и про Гома не забывайте… — Страттон стал перебирать какие-то бумаги.
— Анри Гом? — уточнила Элли. И сверилась со списком.
К ее удивлению, Гом действительно оказался там. Он был вполне пристойным постимпрессионистом, кое-кто даже собирал его работы. Но стоили они не больше тридцати-сорока тысяч — полную ерунду по сравнению с остальными картинами.
— Жена его любит. Послушайте, агент Шертлеф, по-моему, ваша работа заключается в том, что вам надо все здесь обследовать, а потом отправиться к себе в контору и составить отчет.
Элли почувствовала, как к щекам прилила краска. Страттон продолжал:
— Я хочу вернуть свои картины. Все до единой. Я хочу, чтобы этим делом занимались лучшие специалисты. Дело не в деньгах. Работы были застрахованы на шестьдесят миллионов…
Шестьдесят миллионов? — улыбнулась про себя Элли. Они стоят не больше сорока. Люди склонны преувеличивать ценность своей собственности.
— Дело в том, что украденные картины ничем не заменишь. — Страттон не сводил с Элли глаз. — В том числе и Гома. Если ФБР такая задача не под силу, я мобилизую своих людей. Так и передайте своему начальству. Сумеете, агент Шертлеф?
— Думаю, я узнала все, что могла, — сказала Элли. — У меня только один вопрос. Скажите, кто вчера перед вашим уходом включил сигнализацию?
— Сигнализацию? — удивился Страттон. И взглянул на жену. — Я не уверен, что мы ее включали. Лила была здесь. Впрочем, внутренняя сигнализация включена всегда. От этих картин сигнал идет прямо в отделение полиции.
Элли кивнула. И спрятала свои бумаги в сумку.
— А кто знает шифр?
— Я, Лиз, Мигель — наш управляющий. Лила. Рейчел — наша дочь, она сейчас в Принстоне.
— Я имею в виду шифр внутренней сигнализации.
Страттон нахмурился:
— На что вы намекаете? Кто-то знал шифр? — Он взглянул на Лоусона. — Верн, что здесь происходит? Я хочу, чтобы делом занимались профессионалы, а не новички.
— Мистер Страттон, — Лоусон занервничал, — дело не только во вчерашней краже. Вчера убили пятерых.
— Да, и еще… — Элли была уже у двери. — Не могли бы вы сообщить мне шифр внутренней сигнализации?
— Шифр внутренней сигнализации? — переспросил, поджав губы, Страттон. Он с неприязнью посмотрел на Элли. — Десять-ноль два-восемьдесят пять.
— День рождения вашей дочери? — предположила Элли.
— Мой первый IPO, — покачал головой Страттон.
Новичок, возмущенно думала Элли, выйдя на мощеный двор. Из-за таких вот богатеев вроде Денниса Страттона она и ушла из «Сотбис».
Элли села за руль выданного ей ФБР «краун-вика» и позвонила старшему специальному агенту Моретти, своему начальнику по отделу расследования краж и подделок. Оставила на автоответчике сообщение, что занимается расследованием нескольких убийств. Как сообщил Лоусон, погибло пять человек.