- Ну вот, скоро у нас будет секта, - смеются ребята.
- Пахомыч, чего мы стоим? Пора уже в путь...
- Дуська, еще не пришла.
- Ты ей сказал, когда вернуться?
- Сказал, только вот я ведь старый пень, сказал ей, что надо придти к пяти, - он смотрит на часы, - это еще через двадцать минут...
- Ну вот, самое тяжелое это ждать, - подводит итог Колька. - Зато она самое интересное пропустила.
- Сейчас появиться и начнется, кто курил, кто пил, Григорий, на осмотр, Дмитрий на осмотр, команде мыться, - передразнивает врачиху Марат.
- Ты прав, - у двери кубрика стоит Дуся с саквояжем. - Григорий собирайся ко мне в каюту на осмотр, приготовится Дмитрию. Пахомыч, я вернулась на пятнадцать минут раньше.
- Вижу. Пора отплывать.
Дуся ощупывает мое тело.
- Ты ходил под воду?
- Ходил.
Она меряет давление, измеряет температуру и проверяет глазницы.
- Все в порядке? - спрашиваю ее.
- В порядке. Здоров. Что там на палубе завернуто в брезент?
- Статуя. Мы подняли со дна статую танцующей Шивы.
- Кто это?
- Шестирукая богиня.
- Господи. Чего же мы ее с собой везем? Надо сдать властям.
- Я ее купил.
- Чего? - Дуся поражена. - Зачем тебе статуя?
- Поставлю ее в квартире, пусть стоит.
- С тобой не соскучаешься, - хмыкает она. - Ты не забыл, что мой должник?
- Нет.
- Это хорошо. А теперь иди в команду, а то все будут зубоскалить.
Мы прибыли в свой город. Под смех всей команды, я и Коля, с трудом взвалив статую на плечи, поперли ее к моей машине.
Открываю дверь своей квартиры и... не узнаю ее. Все убрано, все блестит и сияет. Я еле-еле, в обнимку с Шивой, осторожно, чтоб не грохнуться, протаскиваю статую в гостиную и становлю на пол у окна. Отдышавшись, иду осматривать квартиру. В спальне, раскинувшись на моей кровати, спит Марта
- Эй, вставай.
Она подпрыгивает.
- Кто это?
- Не узнаешь?
- Ой, Дима. - она виновато поднимается, подходит ко мне и вдруг целует в щеку. - С прибытием.
Я машинально тру щеку.
- Пошли я покажу тебе одну вещь, - веду ее в гостиную. - Смотри, киваю на Шиву.
- Господи, какая красивая вещь. Где ты ее достал?
- На дне моря.
- Шутишь? Если ее почистить, она должна сиять как золотая. Очень хорошо впишется здесь. Ты заметил перемены в квартире?
- Еще бы, хотел даже вернуться посмотреть на номер двери, думал квартира не моя.
- Я умница, правда, - хвалит она себя.
- Вот это я еще не знаю. Обед есть?
- Есть.
- Тогда остается последний момент для проверки, умница ты или нет. Давай попробуем обед.
- До чего же вы, мужики, ограничены, только бы до жратвы добраться. Может есть еще один момент, когда окончательно можно сказать, что то обо мне приятное.
- Вы, мадам, намекаете на что?
- Надо быть догадливым, сеньор.
- Это ко мне приходит после еды, сначала обед.
Она смеется.
- Пошли уж несчастный, но сначала в ванную комнату, марш мыть руки.
Ванную комнату не узнать тоже. Даже многолетняя ржавчина на раковине и самой ванне, вся исчезла и они сияют неестественной белизной.
- Где ты достала столько денег? - кричу ей.
- Сдала твои бутылки. Ты не поверишь, сто одиннадцать штук. Четыре раза ходила.
- Тебе же нельзя было выходить. Могли бы узнать.
- Я подгримировалась.
- А ключи где достала?
- Я их не доставала. Просто не закрывала двери. Захлопывала так...
Вышел на кухню и подумал, что действительно ошибся квартирой. Не описать, как все приятно и красиво. Где там мои темные своды и горы грязной посуды...
- Теперь я могу даже сказать раньше времени, ты умница.
- Это мне нравиться. Иногда женщинам можно давать и аванс. Садись, бедолага, сейчас накормлю.
После обеда я прилег на мой роскошный диван. Марта подошла и попросила.
- Подвинься.
Я сначала думал, что она приляжет, но она села у валиков.
- Так где ты был, мой повелитель?
- На дне моря.
- Не так уж плохо для начала. А где ты работаешь?
- В порту.
- Это уже теплее. Положи мне голову на колени. Вот так. Я надеюсь, ты не докер?
- Правильно надеешься.
- Признаюсь честно, когда я здесь все убирала, мне попали в руки твои документы и я грешным делом взглянула на них...
- Я люблю честных..., особенно тех, которые роются в чужих документах.
- Вот как... В документах я прочла, что ты окончил военно-морское училище, а потом уволился из армии и поступил в порт.
- Меня уволили. Я утопил торпедный катер.
- Чужой?
- Нет, свой.
- Как так?
- Не туда рулил. Напоролся на мель.
- Кто-нибудь при этом погиб?
- Нет. Только один повредил себе кость бедра, его комиссовали, а я потом, переманил к себе на работу. Сейчас у него родился второй мальчик.
Она вдруг изгибается дугой и ее губы прикасаются к моим.
- Я надеюсь, ты сегодня никуда не спешишь? - шепчет Марта.
- Нет.
- Я тебя хочу соблазнить...
- По-моему я готов...
Солнце гуляет по комнате. Я открываю глаз и сквозь лучи мне кажется, что многорукая красавица у окна шевелит руками и ножкой. Приподнимаюсь, нет... мне только кажется. Я сплю на диване, а где же Марта.
В спальне, обняв подушку, дрыхнет она. Я пошел на кухню и поставил на газ воды, чтобы приготовить кофе. С непривычки, напиток вспенился и полился на пол. Пришлось из под раковины доставать половую тряпку. Тут то я и наткнулся, на бутылку с химическим составом, который очищает ржавчину, накипи и доводит до блеска металл. Видно его на сдачу после бутылок тоже купила Марта. После кофе, осторожно потащил Шиву в ванну и начал ее приводить в порядок. Современная отливка..., эти специалисты кретины, вон у нее какие пальчики, ноготки отточены, а глаза, как живые, так и искрятся хитростью. На шее Шивы обруч и такое ощущение, что он сделана после отливки. Грудь у танцовщицы открыта и чуть прикрывается одной из рук, но в этом и прелесть. С пояса спускается кисть ткани, чуть прикрывая левую ногу. Правая, задранная ножка Шивы, согнута в колене и чувствуется напряжение мышц. Я занимаюсь очисткой металла и вдруг сзади слышу.
- Боже мой, какая красота.
Это проснулась Марта. Она опухшая ото сна, в моей майке, стоит у косяка двери.
- Я там кофе сварил, пока горячий, попей.
- Сейчас. Я бы помылась...
- Хорошо.
Я сдвигаю Шиву в угол и грожу ей пальцем.
- Веди себя спокойно. Марта очень чудесная женщина, не обижай ее.
Сзади раздается смех.
Шива очищена и обмыта, она переливается от попадающих лучей света. Я опять ее ставлю перед окном. Мы Марией сидим на диване и обсуждаем наши дела.
- Какие планы ты вынашиваешь в своей головке? - спрашиваю ее.
- Не знаю. Здесь пока спокойно. Я звонила папе и предупредила его, что со мной все в порядке. Он предложил охрану, но я пока отказалась.
- Надеюсь, ты не сказала, где сейчас находишься?
- Нет. Зачем это. Я пока в твоей квартире отхожу...
- От чего?
- От той идиотской жизни. Думаешь, легко жить под дулом пистолета. Там убивают, там стреляют, а за мной без конца охотятся.
- А ты то причем?
- Папина дочка с большими деньгами. Мой отец решил сделать мое будущее светлым и на мое имя перевел умопомрачительные суммы денег. Теперь я всем нужна. Бандитам, чтобы получить выкуп, женихам, чтобы схватить жирный куш, разным прихвостням и мошенникам, желающим надуть бедную девочку, всяким нищенским организациям и фондам.
- Чего же папа так тебя разрекламировал?
- Да не папа, а журналист один, поганка несчастная, втерся в доверие в нашу семью, а потом на весь мир и ляпнул. Мне досталось больше всего.