Джон с трудом удержался от смеха. А Фрэнк Шпенглер прочистил горло и, роясь в своем портфеле, проворчал:
– Сомневаюсь, что у жертвы осталось больше мозгов, чем у прочих. Но надежда умирает последней.
Джон поморщился, Каролина же задохнулась от возмущения.
– Вы уверены, что именно с таким настроением следует входить в палату потерпевшей? – спросил Джон.
– Послушайте, я делал эту работу, когда вы еще пешком под стол ходили, – огрызнулся Шпенглер. – Я не собираюсь говорить это ей. Так что не мешайте мне работать.
Не важно, собирался Шпенглер говорить это жертве или не собирался. Он так думал. И этого было достаточно. Джон ничего не мог поделать. Корпус-Кристи вынудили принять Джона и поделиться с ним информацией, но это все еще их дело. У Каролины был такой вид, как будто она собиралась наброситься на Шпенглера, но, к счастью, в этот момент появилась доктор Розмонт.
– Мисс Хаус согласилась увидеться с одним из вас. Я предложила ей установить временной лимит в пятнадцать минут. К ней едут родственники. Она нуждается в их утешении.
– Ха, а я-то думал, она хочет, чтобы мы поймали того, кто это с ней сотворил, – пробурчал Шпенглер.
– Пятнадцать минут, детектив. Максимум. К этому времени я вернусь обратно.
Доктор Розмонт ушла. Старый офицер, не теряя времени, вошел в палату с карандашом и блокнотом в руке.
– Этот парень – подонок номер один, – заключила Каролина.
Джон не мог с ней не согласиться. Зейн не стал спорить, пожал плечами и сказал:
– К счастью, ему всего год до пенсии, к тому же он очень хорошо рисует.
Они слышали, как Шпенглер беседует с потерпевшей. По крайней мере, он начал с того, что выразил женщине свои соболезнования. Джон отвлекся от разговора, заметив, что к Каролине неслышно подошла незнакомка и они стали о чем-то шептаться.
Женщина была стройная, даже худая, выше среднего роста, светлые волосы волной падали ей на плечи, юбка не доходила до колен, коричневые ковбойские сапожки подчеркивали красоту ее ног. Джон не мог оторвать от них глаз.
Ноги у нее были просто шикарные. Она сама была шикарной! Должно быть, это и есть подруга по колледжу, о которой говорила парамедик.
Каролина подошла вместе с ней к мужчинам.
– Зейн, Джон, это моя подруга Шерри Митчел. Она приехала в Корпус-Кристи на пару недель.
Джон протянул Шерри руку, и та рассеянно пожала ее. Ее внимание было приковано к палате, в которой Шпенглер допрашивал потерпевшую, голоса там постепенно нарастали.
– Послушайте, неужели для вас важнее отдохнуть, чем оказать помощь в поимке этого парня? – ясно донеслись до них слова Шпенглера.
Шерри побелела как полотно.
– Господи, вот только не надо лить слезы, – с нескрываемым отвращением продолжил Шпенглер. – Я художник-криминалист. Просто скажите мне, что вы видели.
– Я ничего не видела, – невнятно, видимо из-за травм лица, пробормотала Жасмин Хаус. – Я его не видела. Он ударил меня, а потом… потом… мне очень жаль.
Она уже рыдала в голос.
– Вообще ничего? – продолжал нажимать на нее Шпенглер. – Абсолютно? Вы хотите его поймать или нет?
– О боже! – выдохнула Шерри.
– Я вхожу, – сказал Джон Зейну. – Мне все равно, какое у Шпенглера звание. Это должно прекратиться.
– Я за вами, – согласился с ним Зейн.
– Нет, – вмешалась Шерри. – Последнее, что нужно этой женщине, – толпа дерущихся у ее кровати мужчин.
Каролина кивнула:
– Она права. Я пойду. Меня она, по крайней мере, уже знает, именно мы с Майклом привезли ее сюда утром. А вы сбегайте за доктором.
– Я иду с тобой, – сказал ей Зейн. – Ты ведь знаешь, что Шпенглер не станет тебя слушать. И Хаттона тоже.
– Господи, да заткните уже кто-нибудь его! – взмолился Джон. – Я за врачом.
Шерри попятилась назад и замерла, привалившись спиной к стене. Она побелела и буквально тряслась.
– Вы в порядке? – Он осторожно коснулся ее руки.
Она молча кивнула, не отрывая глаз от палаты жертвы.
Каролина и Зейн уже вошли внутрь. Джон слышал, как Каролина тихо разговаривает с пациенткой.
Джон снова посмотрел на Шерри.
– Вы уверены, что с вами все в порядке?
– Все отлично, – ответила та, но вид ее говорил об обратном.
Шерри кивнула в сторону поста медсестер:
– Идите уже.
Джон бегом бросился по коридору за доктором Розмонт или сестрой Каррекер. Любая из них могла положить конец безобразию, которое учинил Шпенглер.
Мгновение спустя он уже нашел их обеих. Женщины, не теряя времени, кинулись по коридору к палате потерпевшей, Джон на ходу объяснял ситуацию.
Сестра и доктор вместе с Каролиной принялись отвлекать и успокаивать мисс Хаус, а Джон и Зейн схватили Шпенглера за руки и потащили к выходу.