— Поехали, — сухо бросил он кучеру, что удивлённо уставился на него.
— Мистер Лэнгдон, а мисс Корделия…
— Поехали! — заорал мужчина, испугав слугу до чёртиков, и сел в карету. Хорошо, что радиация не была страшна ему, и не нужно было заботиться о защитной экипировке. Иначе он сдох бы прямо сейчас. Хотя какой смысл жить, когда единственный близкий человек, от которого крышу сносило, так глупо погиб у него на глазах.
— Что же ты натворила, родная, — глухо и задавленно прошептал Антихрист, не видя перед собой ничего, кроме той ужасной картины. Ему казалось, кто-то изнутри пытается вытолкнуть его сердце наружу, такой дикой боли Майкл не испытывал никогда. Даже, когда умирала Констанс или мисс Мид.
Несколько часов Майкл беззвучно плакал, всё ещё не желая верить в случившееся. Может, это просто кошмар? Может, он сейчас резко подскочит на кровати, как это обычно бывает, а Верховная начнёт успокаивать его? Гладить по плечам, по груди, поцелует в лоб, а он судорожно схватится за неё, сгребая в охапку, и уткнётся ей куда-то в живот, пока она массирует его голову. Не проснётся. Это не сон. Блядская Верховная только что убила сама себя. Интересно, она вообще подумала, какого теперь ему и Миртл?
Организм, истерзанный и уставший, как и душа, защищался, и на смену боли и отчаянию пришла пустота и апатия.
У Миртл с самого утра были отвратительные предчувствия, и их возвращения она ждала больше, чем восстановления планеты. Поэтому увидев, как кучер суетливо влетает в комнату охранников, женщина тут же подорвалась с кресла в гостиной и быстрыми шагами направилась встречать прибывших.
Но Майкл вернулся один. Он поднял мокрое лицо на рыжую, и она тут же всё поняла. Его глаза были шокированные, испуганные, растерянные и красные от слёз. Он сполз по стенке, как только увидел старушку, не говоря ни слова. Миртл застыла с приоткрытым ртом и невыносимой болью и неверием. Она не помнила, как оказалась рядом с Антихристом. «Как?» — задушенным шёпотом произнесла женщина, останавливаясь над парнем. Он, не поднимая опущенных ресниц, взял её за запястье и показал ей всё с самого их с Корделией приезда на ту станцию. Потом мужчина встал и поплёлся в свой кабинет, медленно, шатаясь, не желая ничего никому объяснять. Миртл схватилась за сердце и осела. «Делия», — вырвалось из её уст едва различимо, а в глазах потемнело. Тётушка попыталась закричать, но едва ли не задохнулась. Голова не соображала, а перед глазами проносились картинки всей жизни её подопечной. С самого детства и по сей день. Каждая улыбка, каждое трудное решение, каждая победа и поражение. Короткий громкий вскрик всё-таки вырвался из неё, и заволновавшиеся слуги подхватили женщину под руки, уводя в покои.
Майкл не проронил ни слова, оставаясь в своих мыслях. Рядом не было кого-то, кто смог бы поддержать и успокоить, потому что обычно это делала именно Делия. Господи, он только сейчас в полной мере осознавал, сколько незаметной заботы она давала ему. Её поддержка всегда была спокойной и ненавязчивой. Прикосновения были осторожными и проявлялись именно тогда, когда были к месту. Майкл не всегда понимал, почему на душе так тепло и безмятежно, почему хочется мурчать в тот или иной момент. А в это время ведьма просто была рядом. Они не обязательно трахались или разговаривали, с ней и молчать было комфортно. Верховная любила обнимать его за плечи и делать лёгкий расслабляющий массаж, пока он изучал что-то про демонов или писал отчёты на оставшиеся аванпосты. Корделия научилась быть за ним, воспринимала его как стену, научила его самого чувствовать себя защитником. А он не справился. Просто стоял и смотрел, как она всаживает кусок дерева в своё сердце и не сделал абсолютно ничего. Какой же он защитник после этого? Всё, что Антихрист умел в своей жизни — трепаться. Красиво, да, но пусто и не к месту. Думать головой он так и не научился.
Майкл раскидал к херам все бумаги со стола, обошёл кабинет сотню раз, пытаясь привести мысли в хоть какой-то порядок, но не получалось ни на йоту. Мужчина вышел, находя всё это бессмысленным, и побрёл в свои покои. Это было ещё одной ошибкой. Лэнгдон улёгся на кровать, зарываясь лицом в подушки, и тут же взвыл: постель насквозь была пропитана Делией. Каждый гребаный сантиметр подушки, простыни, одеяла, его собственной одежды пах домом, ландышами, весной и умиротворением. Лёгкий, свежий до сих пор аромат заполнял его лёгкие, и он в очередной раз осознал, что её нет рядом. Запах выветрится максимум за дней десять, а потом станет совсем пусто. Будто бы её и не было вовсе. Будто он не пытался уничтожить её, а потом не влюбился. Воспоминания стояли перед ним слишком живые и яркие, и даже не проносились калейдоскопом картинок, нет. Каждое смаковалось воспалённым мозгом подробно. Вот он кутает её в бордовый плед, после того как принёс сюда с кухни, застукав ночью. Вот этой же ночью срывается на неё, а она своими тоненькими нежными ручками гладит его щёки, утверждая, что понимает его, но он сильно запутался. Вот уже совсем другой ночью он не позволяет ей уйти, прижимает к себе, стойко терпит удары мягких кулачков, терпит звонкие пощёчины, чтобы уложить после в кровать и уснуть, утыкаясь в горячую шею, а утром принести розы и судорожно выпрашивать прощения. Вот Антихрист делает ведьме массаж, плавно перетекающий в откровенный, умопомрачительный секс, долгий, с её низкими протяжными стонами — лучшей музыкой для его ушей. Этой кроватью заканчивались все перепалки, а иногда с неё и начинались. В этой кровати запечатлена каждая эмоция Верховной, и он не хочет вставать, сгребая под себя одеяло, словно пытаясь представить её вместо него.
***
— Маайкл, задушишь, — расслабленно улыбается ведьма, когда при попытке встать с постели он стискивает её в объятиях. В её голосе никакого порицания: она довольна и счастлива.
— Неа, — шепчет мужчина и целует её между лопаток. Такая нежная горячая кожа. Он с удовольствием греется, — слишком сильно тебя люблю.
— Так уж и сильно? — Верховная разворачивается и сползает ниже, чтобы весело взглянуть в его заспанное лицо.
— Ты сомневаешься? — парень лениво приподнимает бровь, наблюдая за девушкой спокойно и сонно. — Я думал, доказал тебе свои чувства ночью.
— О, в этом Вы мастер, мистер Антихрист, — блондинка смущённо хихикает и томно целует его.
— Ммм, хочешь ещё? — этот засранец всегда готов.
— Возможно, — девушка откидывается на спину, утягивая его на себя и пошло закусывает губу. Они оба привыкли к регулярному долгому сексу, как бы она иногда не отпиралась от этого.
Майкл открывает глаза. Это просто сон. Чертовски приятный, сквозящий счастьем и светом, сон. Мужчина оглядывается и шарит рукой по соседней половине кровати, но та пустует. Пара секунд, и вновь пазл складывается. Корделия погибла вчера, бесследно исчезнув. «Чёрт», — слетает с его губ, и он бьётся головой об изголовье кровати. Простыни разорваны, одеяло скинуто на пол. Антихрист мечется и воет, не в силах справиться с потерей. Конечно, он не смирился, они с Миртл обязательно пойдут искать её, только придётся подождать, ведь сначала надо запереть в Аду двух мразей. Третью Королева ведьм благоразумно забрала с собой. «Малышка, только бы ты справилась там, господи», — тяжело вздыхает Майкл, и впервые он доволен тем, что у Антихристов есть такая привилегия, как достать из преисподней человека безо всяких сделок с Папой Легба. «Я скоро приду, милая, просто держись».
***
— Мистер Лэнгдон, — Амелия появилась на его пороге минуту назад и молча пялилась на него. Мужчина сидел в кабинете, положив голову на кулаки и совершенно пустым взглядом сверлил стену.