— Великолепное кольцо. Ты действительно помолвлена? Что же это за человек? Наверное, кто-то из новичков? Если так, то ты знакома с ним не более двух месяцев.
— Ой, как много вопросов, — засмеялась Алекс. — В сущности, я уступила ему. Но он не новичок. Еще два месяца тому назад я была помолвлена с ним, но официально это получилось только в этот уик-энд.
Кэти изумилась.
— И это не новичок? Тогда кто же? — Ее рот слегка приоткрылся. — Алекс! Ты… не может быть, уж не Рис ли это?
Глаза у Алекс засияли, и она величественно кивнула.
— Ты собираешься замуж за Риса Стирлинга? — Голос у Кэти зазвенел. В отделе все повернулись в их сторону. — О, как здорово! Не могу поверить. Это же фантастика! Ох, Алекс, ну и счастливица же ты!
Она вскочила и бросилась с объятиями к Алекс.
— Но как ты смогла сохранить все в тайне? Расскажи, расскажи мне все.
И другие девушки, окружившие их, тоже захотели узнать подробности и рассмотреть колечко. Это был один из самых насыщенных моментов в ее жизни. Она раскраснелась, смеялась, объясняла, получала поздравления, замечала зависть в глазах некоторых и отвечала, что Рис пока не определил дату свадьбы. Приходили из других отделов сослуживцы, и все желали ей счастья. В обеденное время, когда она спустилась в вестибюль, чтобы встретить Риса, торжество увенчалось появлением Тодда Вестона вместе с Рисом. Тодд поздравил ее и нежно поцеловал. Он настоял на том, чтобы все они пообедали вместе.
Поначалу Алекс чувствовала себя в его присутствии не в своей тарелке, но потом отошла, увидев, что он ведет себя очень естественно, по-дружески, рассказывает смешные истории и анекдоты. Алекс весело смеялась вместе с ними и стала вести себя легко и свободно. Даже по его настоянию стала называть его просто Тоддом, а не мистером Вестоном. Ему только недавно перевалило за сорок, выглядел он очень хорошо. Его рыжеватая шевелюра лишь немного поредела. Она с удовольствием выслушала его рассказ о небольшом канадском городе, где находился его дом. Он настаивал на том, чтобы Рис вместе с Алекс приехали к нему на отдых. С малых лет Алекс частенько находилась в обществе взрослых, и с Тоддом она стала вести себя так, как вела себя с друзьями ее родителей. Она рассказала ему о кое-каких забавных событиях, которые случились во время ее учебы в колледже. Он совершенно искренне смеялся, заражая и ее своим весельем.
— Да, ты знаешь, — произнес Тодд, обращаясь к ней, когда им подали кофе, — я ищу молодую сотрудницу для работы с компанией «Пан-Америкен», которая смогла бы выполнять обязанности личного помощника на то время, когда моя помощница либо болеет, либо находится в отпуске. Ищу такую, которая в случае необходимости не будет возражать перемещаться с места на место и выполнять роль хозяйки, когда я устраиваю деловые и иные встречи, а также работать с перспективными клиентами. Как ты думаешь, Алекс, ты смогла бы взяться за это?
От удивления она широко раскрыла глаза.
— Смогла бы, конечно, но… — промямлила она, взглянув на Риса. — Тебе было что-нибудь известно об этом предложении?
— Ничего не знал. — Рис посмотрел на Тодда. — Похоже, что эта идея только что родилась в твоей старой башке.
Тодд рассмеялся.
— Более или менее. Но Бренда, моя лондонская помощница по «Пан-Америкен», терпеть не может самолетов с того самого момента, когда у нее произошел неприятный инцидент. Это случилось то ли в прошлом, то ли в позапрошлом году. Мне пришлось посадить ее на вертолет и отправить в более безопасное место, где работает наша компания. А «Пан-Америкен» такая же старая авиакомпания, как и мой отец. Таким образом, я нуждаюсь в мобильной помощнице и секретарше. Как, Алекс, тебя устраивает интересная работа?
— Все это звучит чрезвычайно заманчиво, но в данный момент я лишь младшая служащая в финансовом отделе, — сказала она. — Но в любим случае это блестящая перспектива.
— Я справлялся о тебе и получил самый благоприятный отзыв. По словам твоего шефа, твой квартальный отчет сделан как надо. Он сказал, что ты работаешь на компьютере лучше, чем некоторые старшие служащие. Кроме того, у тебя достаточная практика и хорошее образование. Именно в таком человеке я и нуждаюсь. Конечно, если ты не чувствуешь отвращения к полетам, — добавил Тодд с улыбкой.
Алекс тоже улыбнулась уголками губ.
— Мне эти полеты доставят удовольствие лишь в том случае, если они будут носить деловой характер.
— Так это и задумано, — закивал головой Тодд.
— Тогда ваше предложение меня устраивает на все сто.
Услышав ее ответ, Тодд положил на узкую руку Алекс свою огромную лапищу.
— Они дадут нам возможность чаще видеться.
— Однако, — Алекс обернулась к Рису, — когда же мы сыграем свадьбу? — Она надеялась, что в присутствии Тодда волнующая ее проблема будет решена скорее.
— Это произойдет не так скоро, — парировал Рис. — Для тебя же открывается прекрасная возможность поездить, посмотреть на мир. Хотя твои поездки меня будут беспокоить, — добавил он.
Но у Алекс они не вызывали беспокойства. Если она будет сопровождать Тодда, то это, возможно, принесет ей пользу. Не исключено, что при таких обстоятельствах она будет иметь шансы встречаться с Рисом даже тогда, когда он будет находиться в командировках. А потом, по прошествии времени, он займет место Тодда в Англии, и они смогут рассчитывать на спокойную жизнь, купить дом, обзавестись детьми. Алекс вспомнила, что предложила Рису свою помощь для получения желаемого места. Может быть, ее работа у Тодда будет способствовать осуществлению их планов. Она одарила Вестона лучезарной улыбкой.
— Честно говоря, я с удовольствием буду выполнять эту работу, — сказала она, поразившись своей смелости. — Однако не возникнет ли у кого-нибудь мысли, что ваше предложение связано с добрыми отношениями между вами и Рисом?
— Не беспокойся. Об этом будет сообщено всему штату компании, а ты напишешь соответствующее заявление, точно такое же, какое подает каждый сотрудник. Думаю, что у тебя для этой работы есть все основания. Мне нужен работник без связей и такой, кому я смогу доверять. Поскольку ты помолвлена с Рисом, это обстоятельство представляет собой дополнительный плюс. А он понимает, что значит ездить по командировкам.
О ее назначении было объявлено управлением кадров компании на основании полученного от нее заявления. Через шесть недель она заняла маленький кабинетик на том же этаже, где работал Тодд. А Рис снова улетел в командировку, на этот раз в Саудовскую Аравию с заданием договориться о строительстве нового нефтеперегонного завода. Алекс очень расстроилась из-за его отъезда. Он провел дома на отдыхе только три недели, и все они были прекрасны. Единственная помеха заключалась в том, что Алекс должна была выйти на работу раньше, чем окончился отпуск Риса. Перед этим они часто уходили в море на яхте. Потом же она встречалась с ним после работы. Он всегда ехал с ней либо на электричке, либо отвозил ее на своей машине в Кент. Затем расставался с ней около ее дверей и целовал на прощание.
Но каждый раз, когда он целовал ее, в ней сильнее звучал голос плоти, он стал звучать как набат. Когда они отправлялись вместе в Лондон, Алекс всегда надеялась, что он приведет ее к себе на квартиру и там они наконец предадутся так долго ожидаемой любви. Но этого ни разу не случилось. Иногда, целуя ее в машине, он вдруг начинал часто и сильно дышать, ласкал ее груди, доводя до состояния безумия, но через какое-то время прекращал ласки, тем самым усиливая разочарование.
Она не находила себе места от мысли, почему он отказывается от близости, которую она так настойчиво ему предлагала. Когда он уезжал, она в одиночестве лежала в кровати его лондонской квартиры и пыталась понять причины такого его поведения. Постепенно она убедила себя в том, что Рис поступает так, дабы сохранить ее целомудрие до свадьбы. Она всегда говорила ему, что любит только его одного и будет любить всегда, однако пребывание ее в Лондоне показало ей, что она ведет очень замкнутую жизнь. Она во многом уже разбиралась, но в отличие от других девушек для нее идеалом был единственный мужчина — Рис, а в остальном ей не хватало опыта, в ее поведении проглядывала еще не исчезнувшая детскость. Рис замечал это. Она постоянно говорила ему о своих чувствах, которые не претерпели ни малейшего изменения, да и сам он не давал ей повода сомневаться, что относится к ней иначе.