— Какого хрена? — прошипел Рикардо приглушённым голосом.
Я резко повернул к нему голову.
— Что случилось?
Он сделал шаг назад и повернул ручку двери.
— Дверь открыта.
— Разве это плохо?
Он промолчал. Я слегка задрожал от предчувствия, которое ощущал всеми костями. Что-то было не так. Если Рикардо тоже это чувствовал, то у него яйца были побольше, чем у меня, потому что ему было плевать. Он повернул ручку и толкнул дверь. Она заскрипела, отрываясь от дверного косяка. Он прицелился из пистолета и прокрался внутрь, один раз остановившись, чтобы дать мне знак следовать за ним. Я отбросил своё беспокойство и пошёл за ним.
Ничто иное кроме темноты нас не встретило. Дом напоминал фотографию: тихий и неподвижный, застывший во времени образ или что-то в этом роде. Рикардо возможно и говорил, что кто-то был здесь пару часов назад, но я определённо не чувствовал, что сейчас здесь кто-то есть. Когда глаза привыкли к темноте, я увидел груды мусора и хлама, разбросанные вокруг. Но то, что я учуял… Это было хуже, чем любая другая еда, с которой я когда-либо сталкивался. Это был гнилой, газоподобный запах, который сгущался всё больше, когда я всё дальше уходил по короткому коридору. Даже Рикардо прикрывал нос и подавлял кашель. Он тихо выругался и вдруг пошёл быстрее, как будто точно знал, что происходит. Я следовал за ним по пятам, когда он вошёл в единственную спальню и включил свет.
— Чёрт, так и знал, — пробормотал он, загораживая собой дверной проем.
— Что? — Пришлось заглянуть ему через плечо, чтобы увидеть, на что он смотрит. В спальне было полно использованных иголок и крошечных пустых пакетиков. Пустые ящики от мебели беспорядочно валялись на грязном ковре, повсюду была разбросана одежда. Она выглядела так, словно кто-то разорвал её на части в поисках чего-то.
Мои глаза изучали пол не более секунды, прежде чем мой взгляд упал на кровать, и именно тогда я почувствовал, как у меня подкосились ноги. Рикардо медленно вошёл в комнату. Как раз вовремя, чтобы я успел ухватиться за дверной косяк и удержаться на ногах. Иисус-грёбаный-Христос, там были мёртвые тела, распростёртые лицом вниз на матрасе с лужей крови вокруг голов. Я зажмурился и попытался дышать ртом.
— Похоже, кто-то нас опередил, — сказал маленький садист Рикардо.
— Т-ты… ты сказал, что мы только напугаем его, — прошептал я дрожащим голосом. — Ты не говорил об убийстве…
— Когда кто-то должен нам, принцесса, мы не даём ему и десяти миллионов шансов вернуть долг. Есть только одна возможность. Как думаешь, почему нас никто не наёбывает?
Я ничего не ответил.
— Чёрт, чувак, открой свои глазки. Перестань быть ребёнком. Потому что именно это ты сейчас и делаешь.
— Если дело сделано, я не обязан смотреть!
Он язвительно усмехнулся.
— Если кто-то позаботился о нашей цели, принцесса Райкер, то это значит, что у нас тут идёт соревнование.
Я видел только избиения людей, которые каким-то образом причинили им зло, но никогда не видел такого. Я открыл глаза и медленно вошёл вглубь комнаты. Попытался отстраниться от этого зрелища, но скрутило живот. Я проглотил рвоту, которая жгла горло, и снова потёр нос. Зрелище было ужасное. Как из грёбаного фильма ужасов.
Два тела. Один мужчина и одна женщина почти без одежды. Я вздрогнул и отвернулся, делая вид, что внимательно рассматриваю другие случайные вещи в комнате. Рикардо же, напротив, кружил вокруг тел, наклоняясь и осматривая раны, словно какой-то детектив из отдела убийств.
— Они мертвы уже больше двадцати четырёх часов, — сказал он. — Воняет так, как будто они весь день провели в сауне.
— Кажется, ты говорил, что сегодня вечером они вынесли мусорное ведро.
— Ну, кто-то же это сделал.
— Но зачем?
— Наверное, чтобы дом не так бросался в глаза, чёрт возьми. Ясно, что эти ублюдки что-то искали. Скорее всего деньги. Мешочки героина пусты, и они не наши. Похоже, бедняга Чак задолжал кому-то ещё, и его подрезали ещё до нашего прихода. — Парень серьёзно нахмурился, словно предпочёл бы сделать это сам. — Им снесло головы, как будто это была казнь, и это было неожиданно. Они лежали на этой кровати и трахались, словно кролики, когда их застрелили. Посмотри, как она одета. Несчастная сука.
Я вздрогнул от его слов. Он произнёс это таким безразличным тоном, будто всё происходящее вовсе его не трогало. Я знал, что это не так. Он привык к такому сумасшествию. Надо превратиться в своего рода умалишённого, чтобы совершить нечто подобное в жизни, Райкер.