— Эй, — снова сказал Сет, и коротко толкнул локтем мою руку на подлокотнике. — Первый кофе за мой счет.
Сердце болезненно сжалось в груди при виде его улыбки, но мне удалось кивнуть. Сет произносил эти дружеские слова от всего сердца, но все, чего хотел я, — попросить его развернуть машину и отвезти нас домой, где снова прижал бы его к себе.
— Ты сообщил доктору Уайт, что летишь в Нью-Йорк? — проговорил я, отчаянно пытаясь отвлечься от своих мыслей.
— Да. Стэн… деловой партнер моего отца, ну, теперь мой деловой партнер — он назначил переговоры с другой транспортной компанией, которая заинтересована в покупке нашей.
— Вы продаете компанию? — удивленно спросил я. — Я думал, ты хочешь управлять бизнесом.
Сет пожал плечами.
— Хочу, но Стэн убедил меня выслушать их. Он сказал, что они предлагают хорошую цену, а папина компания испытывает трудности с тех пор, как он…
Я молча ждал, пока Сет соберется с мыслями. Как бы ни хотелось взять его за руку, это было невозможно.
— Эта компания — лидер отрасли, и Стэн говорит, они позаботятся, чтобы никто не потерял работу. Это всегда было очень важно для отца… он считал людей, которые работали на него, семьей, понимаешь?
Сет взглянул на меня, и я кивнул. Никогда не встречал более добросердечных людей, чем Фред и Коррин Николсы. Они приняли меня с распростертыми объятиями, едва мы с Трейсом вошли в дверь. Их собственный сын был геем, но все равно я был поражен, что меня не только не осуждали за сексуальную ориентацию, но и не смотрели свысока, как на парня из более скромной семьи, чем Трейс. Да, я добился определенного успеха в карьере, но оставался типичным «синим воротничком», несмотря на попытки казаться другим.
— Да, я знаю, — успокаивающе ответил я. — Ты сделаешь так, как лучше для компании, Сет. Все это знают.
Эти слова, похоже, успокоили Сета. Он заметно расслабился, прежде чем продолжить.
— Я подумываю узнать, не заинтересует ли их партнерство. У них очень сильное присутствие в Европе и на Ближнем Востоке, но наша компания добилась большего успеха на рынках Азии и Южной Америки.
Сет объяснял тонкости бизнеса, а я восхищался, насколько много он знал для своего юного возраста и ограниченного практического опыта. Я не сомневался, что он умен, но теперь понял, что многое недооценивал в нем. К тому же, он явно унаследовал увлеченность и деловую этику отца, чего Трейс так и не смог перенять. С самого детства Трейс мечтал только об одном — поступить на военную службу. Он был очень предан этому делу, и чаще всего оно являлось его единственной целью. Ему было сложно посвятить себя чему-то большему, чем жизнь, которую он для себя построил. Именно поэтому он оставил Сета на попечение их бабушки, и вернулся в армию, вместо того чтобы самому заботиться о брате. Потому что не видел себя в другой роли… не хотел, не мог. Я пытался убедить его изменить эгоистичный выбор, но, вспомнив о собственном отце, понял, что в каком-то извращенном смысле решение Трейса было правильным. Во всяком случае, так Сету не пришлось терпеть недовольство и обиду брата.
Так я рассуждал, пока не узнал правду, насколько чудовищно пострадал Сет во время вторжения в дом, когда погибли его родители. И что его оставили на попечение женщины, страдающей психическим расстройством.
Когда мы подъехали к паромному терминалу, там уже образовалась очередь, но Сет отлично рассчитал время, и через несколько минут вереница машин стала въезжать на паром. Верный своему слову, он купил мне кофе, и мы стояли у перил на корме медленно движущегося судна, наблюдая, как в лучах восходящего солнца появляются черты материка. Мы не разговаривали, но ощущение, когда стоял там рядом с ним, казалось таким правильным. Было бы так естественно придвинуться чуть ближе, чтобы наши тела соприкоснулись, но мне удалось остаться на месте.
Дружба.
То, в чем я отчаянно нуждался, но даже и близко не то, чего хотел с этим человеком. Но это все, что я мог ему дать. И все, что мог взять от него.
Вождение Сета стало еще хуже, когда мы съехали с парома и попали в более плотный поток машин. Я сдержался и не стал комментировать. Каким бы умным ни был Сет и каким бы взрослым (и горячим) ни выглядел в своем деловом костюме цвета морской волны, в его жизни осталось много аспектов, которым лишь предстояло прийти в норму. Вождение было одним из них. Проблема в сотни раз усугублялось боязнью покидать казавшийся ему безопасным дом. Сет расслабился, и то незначительно, только припарковав машину на личное место в гараже собственного здания. Тяжело было видеть, как он борется с задачами, которые все остальные, включая меня, воспринимали как должное. Часть меня испытывала гнев на Трейса. Он предпочел собственные потребности нуждам брата. Как бы я ни любил его, было трудно смириться с его неспособностью видеть дальше собственных желаний. Поскольку я был более чем счастлив, что не пришлось слишком много рассказывать о собственном прошлом, отсутствие эмпатии Трейса не слишком беспокоило меня, но было нелегко принять то, какую боль его выбор причинил младшему брату.
Пока мы поднимались на лифте в офис, я взглянул на Сета и заметил легкую дрожь в его мимике. Но как только дверь открылась, он изобразил на губах широкую улыбку и стал здороваться с людьми, проходя через стеклянные двери. Его поприветствовала секретарша, а мне было странно слышать, как она обращается к нему «мистер Николс».
Потребовалось меньше минуты, чтобы добраться до офиса Сета, но как только он закрыл за нами дверь, все его тело, казалось, расслабилось от облегчения. Меня охватило чувство вины. Будь я не ослеплен собственным горем и ненавистью, смог бы избавить Сета от столь сильного волнения, вызванного одним лишь присутствием горстки людей. Было еще относительно рано, а он являлся боссом, и я предположил, что его день только усложнится по мере того, как придется иметь дело с большим количеством людей.
— Если хочешь, можешь поработать там, — сказал Сет, указывая на небольшой круглый стол в углу просторного офиса. — Я дам тебе пароль от беспроводной сети, — добавил он, неловко проходя мимо меня.