Я был совершенно ошеломлен нахлынувшими ощущениями, когда Ронан завладел моим ртом, а именно так это и было. Я не контролировал себя, не понимал ничего, кроме того, насколько это было хорошо. И я не знал, как ответить на поцелуй. Проскочила мимолетная мысль, что моя неопытность может оттолкнуть Ронана, но если он и заметил это, то не подал и вида, чему я был несказанно рад. Я знал — если он остановится, если оттолкнет меня и скажет, что я слишком молод, или не может, потому что я младший брат Трейса, — никогда не смогу оправиться. Черт, скорее всего, я все равно никогда не приду в себя, потому что нутром понимал — все настолько прекрасно лишь потому, что это Ронан.
Он убрал ладонь с моего лица, пройдясь по шее и далее по телу, пока не обхватил мою задницу и притянул меня к себе. Я судорожно вздохнул от прикосновения своего члена к твердому члену Ронана, но он украл этот звук вместе с остатками моего здравомыслия. Я полностью отдался воле мужчины и не препятствовал никаким его действиям, пока сильные руки блуждали по мне, а наши тела терлись друг об друга. В какой-то момент ладонь Ронана сжала мою задницу через джинсы, и я едва не кончил в штаны, когда его указательный палец надавил на складку между ягодиц. Чувственная пытка моего рта не прекращалась ни на секунду, но мозг, наконец, начал осознавать происходящее, и я обхватил шею мужчины, неуверенно просовывая язык в его рот. Ронан застонал и резко оттолкнулся от меня.
Я был уверен, что все кончено, но не успел запротестовать или засомневаться в происходящем, заметив, как глаза Ронана обшаривают ванную комнату и останавливаются на халате, висящем на дверце шкафа. Быстрым движением руки он вытащил пояс, а затем снова припал к моим губам. Я забыл о странной паузе и настойчиво ответил на поцелуй, положив руки на бедра Ронана. Он взял меня за руку и завел ее мне за спину. Это движение еще сильнее прижало меня к нему. Он повторил действие с другой рукой, продолжая терзать меня одним за другим своими одурманивающими поцелуями. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем я понял, что он делает за моей спиной, и когда обрел голос, мои руки уже были связаны.
— Ронан, что…
Ронан оборвал слова очередным поцелуем и стал поглаживать мою эрекцию через джинсы. Я застонал от грубого прикосновения и попытался попросить большего, толкаясь бедрами вперед. Поглаживая меня, он дотянулся до ремня и стал расстегивать мои джинсы. Я вскрикнул, почувствовав, как Ронан сжимает в кулак мой член, но и этот звук утонул в еще одном умопомрачительном поцелуе. Я забыл о связанных руках, пока Ронан безжалостно дрочил мой чувствительный член, а затем провел большим пальцем между половинок задницы, прежде чем коснуться моего входа. Я разорвал поцелуй, опустил голову на плечо Ронана и издал долгий, тяжелый стон. Мужчина продолжал играть со мной, пока я не почувствовал прохладный воздух на своей разгоряченной коже, когда джинсы оказались расстегнуты и спущены вместе с нижним бельем.
Ронан осторожно оттолкнул меня, опустился на колени, и я был вынужден прислониться спиной к тумбе, пытаясь сохранить вертикальное положение. Я поднял связанные руки, опираясь о столешницу, чтобы твердый край не врезался в задницу. Наблюдая за Ронаном, я понимал, что он собирается сделать, но оказался совершенно не готов к моменту, когда он глубоко всосал мой член. Я вскрикнул от ощущения жара и влажности и инстинктивно подался бедрами вперед. Без всяких прелюдий Ронан начал интенсивно сосать, покачиваясь вверх и вниз по моей длине. Одной рукой он обхватил мою задницу, другой поглаживал пресс, а затем нащупал яйца.
— Ронан, пожалуйста! — взмолился я, пока он подводил меня все ближе к надвигающемуся оргазму, который уже начинал меня пугать.
Я много раз дрочил себе, но никогда не испытывал такого сильного и быстрого удовольствия, и неизвестность пугала меня до смерти. Но Ронан действовал мастерски и совершенно безжалостно. Он не проявлял никакого милосердия, втягивая мой член с почти нечеловеческой силой. Пальцы, перекатывающие мои яйца, прошлись по промежности, а затем проникли между половинок, чтобы отыскать дырочку. И как только Ронан надавил на нее, я потерял контроль над собой и начал кончать ему в рот. Разрядка охватила все части тела, волна за волной наслаждение накатывало на меня, и только Ронан, обхвативший мои бедра, удерживал меня в вертикальном положении.
Ронан поднялся на ноги. Я с трудом перевел дыхание, и, прежде чем успел что-либо сказать, его рот накрыл мой, заставив почувствовать горько-соленое доказательство своего освобождения. Поцелуй был невероятно горячим, и я наслаждался каждой секундой, несмотря на усталость, навалившуюся на мои отяжелевшие конечности. Понятия не имел, получил ли Ронан свое удовольствие, и старался придумать, что могу сделать, чтобы доставить его, когда он внезапно оторвался от моих губ, развернул меня и толкнул лицом вниз на тумбу. Я продолжал попытки взять себя в руки, но не понимал, что происходит, пока не почувствовал, как Ронан толкнулся в меня бедрами. Со связанными руками я с трудом поднял голову и посмотрел в зеркало. У меня пересохло во рту при виде того, как Ронан достает из бумажника презерватив и какую-то упаковку поменьше.
Конечно, он не собирался трахать меня здесь? Вот так?
— Ронан…
Не знаю, услышал ли Ронан страх в моем голосе, но он наклонился ко мне и глубоко поцеловал, прежде чем сказать:
— Это будет жестко и быстро, но я позабочусь о том, чтобы ты снова кончил.
Я закрыл глаза — грубые слова никак не сочетались с тем, как красиво мужчина целовал меня. Боже, я серьезно хотел его именно так? Я знал — если скажу, что это мой первый раз, то, скорее всего, потеряю единственный шанс с Ронаном. В глубине души я был уверен, что он не причинит мне вреда, но неужели хотел, чтобы мой первый раз с мужчиной, в которого был влюблен почти десять лет, и вообще с любым мужчиной, был просто каким-то грязным сексом для физического удовольствия и не более?
В голове зашевелился страх, борясь с потребностью быть с этим мужчиной любым доступным способом, и я неосознанно попытался освободиться от пут на запястьях. Возможно, меня пугало отсутствие контроля. Если бы я только мог освободить руки…
Мой страх перерос в панику, когда я понял, что Ронан связал меня достаточно крепко, чтобы не позволить освободиться самостоятельно. На задворках сознания я слышал, как рвется фольга и расстегивается молния, но не мог на этом сосредоточиться, потому что изо всех сил пытался освободить руки от хлопчатобумажного пояса, который, казалось, затягивался лишь туже, чем больше я боролся. Холодный воздух проникал в мою дырочку, когда Ронан подготавливал меня, а затем что-то скользкое прижалось к входу. У меня сдавило горло, и пропал голос. Я отчаянно дернул руками в стороны в надежде ослабить пояс, но ладонь Ронана сомкнулась на месте, где были связаны запястья.