Меня спасло то, что двери лифта открылись и вошла пара медсестер.
— Доброе утро, доктор Гришам, — с широкой улыбкой поздоровалась младшая из девушек, окинув меня взглядом, а затем хихикнула, повернувшись к своей коллеге.
— Доброе утро, — пробормотал я в ответ.
Вспомнить ее имя у меня не получилось, несмотря на то, что она много раз не слишком деликатно намекала на свой интерес ко мне. Я ожидал, что Трейс отойдет подальше, когда к нам присоединились дамы, но он этого не сделал. К моему ужасу, он придвинулся еще ближе, и я едва подавил стон, когда наши пальцы соприкоснулись. Мгновенно вспыхнули искры, совершенно не похожие ни на что, когда-либо ощущавшееся раньше. Добавляло эффекта пьянящее осознание того, что двое других пассажиров лифта находятся близко и при этом ничего не знают. Однако Трейс не довольствовался минимальным контактом — его рука потянулась к поручню у нас за спиной. Со стороны могло показаться, что он просто опирается на поручень, но рука за моей спиной была занята — она двигалась вдоль поясницы, а затем опустилась и скользнула по изгибу задницы. Шок от дерзкого прикосновения прокатился по мне даже сквозь ткань докторского халата и брюк.
Лифт издал звуковой сигнал, открываясь, медсестры попрощались и вышли. Я едва успел это заметить. Еще до того, как дверь закрылась, я повернулся к Трейсу, намереваясь высказать все, что думал о его поведении. Но тут его рука обвилась вокруг моей шеи, притягивая меня ближе, и все аргументы застыли в горле, когда горячий язык скользнул между моих губ. Меня много раз целовали, но то, что делал Трейс, не было поцелуем. Мужчина владел мной, поглощал меня, менял меня. В тот момент мне было все равно, что нужно закончить обход, принять пациентов, или что в одном из углов лифта установлена чертова камера наблюдения, которая, скорее всего, записывает все, что Трейс вытворяет со мной. Где-то в глубине сознания я понимал, что двери лифта должны открываться и закрываться снова и снова, поскольку Трейс нажал почти все кнопки на панели, но мне было наплевать и на это.
Наконец он разорвал жаркий поцелуй.
— Так как тебя зовут? — спросил он, задыхаясь.
— Ронан, — без колебаний ответил я, потянувшись к нему, чтобы украсть еще один поцелуй.
Трейс подарил его мне, прежде чем отстраниться, оставив немного пространства между нашими телами.
— Поужинай со мной вечером.
Мозг зарегистрировал запрос, но я был слишком выбит из колеи, чтобы сразу ответить. К счастью, запищал пейджер. Звук оказался слишком резким. Я моментально отпрянул от Трейса, выключил эту чертову штуку и прочитал сообщение. Меня вызывали в операционную.
— Мне нужно идти, — пробормотал я, и только когда Трейс протянул мне медицинскую карту, которую я изучал, стало понятно, что я уронил ее во время нашего поцелуя.
— Ужин? — снова спросил Трейс, хватая меня за руку, прежде чем я успел выбежать из лифта.
— Не могу, я работаю, — ответил я, радуясь, что наконец-то ко мне вернулся здравый смысл.
Одноразовые знакомства и тупиковые отношения — это одно, но ужин с парнем, который может вот так запросто лишить меня самообладания одним поцелуем… ни за что. Я высвободился из хватки Трейса и поспешил к лестнице, заставляя себя не оглядываться. С облегчением выдохнув после случайной горячей встречи, я позволил хаосу операционной поглотить себя, когда начался процесс подготовки к экстренной операции.
Только спустя несколько часов у меня появилась возможность подумать, не упустил ли я шанс на что-то хорошее… или, на худой конец, на феноменальный секс. Ответ я получил сразу же, как только покинул хирургическое отделение, намереваясь посетить пациента, которого не успел осмотреть из-за экстренного вызова.
На небольшой скамейке возле лифта сидел Трейс.
***
— Ронан?
Обеспокоенный голос Сета вывел меня из задумчивости. Подняв глаза, я увидел его, спускающегося по лестнице, с влажными после душа волосами и в свежей одежде. Я не знал, как долго простоял, прислонившись к входной двери, пока блуждал в прошлом, но даже от краткого воспоминания о Трейсе у меня закололо кожу и скрутило внутренности.
— Ты в порядке? — спросил Сет, остановившись передо мной.
Он коснулся ладонью моего запястья, и я, не в силах удержаться, отдернул руку, проигнорировал его изумленный взгляд и отошел от двери.
— Я в порядке, — пробормотал я. — Просто нужно принять душ, — продолжил я, проводя рукой по мокрым волосам.
Моя одежда промокла насквозь, но я чувствовал жар, будто горел изнутри. Это было знакомое ощущение, и я знал, — будет становиться только хуже, чем дольше я пробуду в присутствии Сета.
— Конечно. Пользуйся любой комнатой, какой пожелаешь, — тихо ответил Сет и, наконец, отвернулся от меня.
Он скрылся из виду, и только тогда напряжение внутри меня стало ослабевать, а жар рассеиваться. Я даже не осознавал, что мои ладони сжаты в кулаки, пока не потянулся к ручке входной двери. Вернувшись на улицу к машине, я взял сумку, а затем направился на второй этаж, где находились все спальни. Я миновал главную, принадлежавшую родителям Сета и Трейса, и проигнорировал следующую, поскольку та была комнатой Трейса… нашей комнатой, когда мы вместе навещали его семью.
Оставалась только одна спальня — гостевая рядом с комнатой Сета.
Гостевая комната была почти такой же большой, как и остальные три, и прекрасно обставленной. Металлическая кровать, застеленная толстым бархатным покрывалом, телевизор с плоским экраном над камином и красивое эркерное окно с видом на залив. Ванная была не такой большой, как у Сета, но в ней присутствовали отличный душ и туалет. Едва войдя в помещение, я вспомнил, что сделал с Сетом в его ванной, и меня в очередной раз охватил стыд. То, что должно было стать особенным для него, я превратил в нечто темное и уродливое. И если бы я не заметил его слезы, без колебаний трахнул бы его прямо там, у тумбы в ванной. Член отозвался на воспоминание о том, как Сет нагнулся, выставив свою упругую задницу на обозрение, и меня передернуло от отвращения.
Боже, я был больным извращенцем.
Я снял мокрую куртку, затем наплечную кобуру с двумя девятимиллиметровыми «Глоками» и положил ее в сумку. Поискав сменную одежду, я снял с себя все остальное и забрался в душ. Горячая вода не помогла успокоить раздирающую меня похоть. Я попытался вызвать в памяти лицо Трейса, начав поглаживать свой член, но все, что мог видеть, — Сета, его откинутую назад голову и закрытые глаза, когда принимал его толстый ствол в свое горло. Парнишка не сдерживался, пока я высасывал из него оргазм, а перед тем, как я отправил его за край, он выкрикнул мое имя.