— Ты с ума сошла, — с улыбкой пробормотала Ника. — И да, как обычно, ты оказалась права.
Ника очутилась в радостных объятиях, а затем Ева схватила из стопки на плите две тарелки.
— Садись. — Она открыла духовку и из глубокой сковороды положила омлет. — Я знала. Я же говорила? — Ева поставила еще миску со свежими фруктами и пододвинула подруге тарелку с ножом и вилкой.
Ника уселась на один из высоких стульев перед гранитной стойкой и закатила глаза, заметив загадочный вид ее обуреваемой гормонами подруги. И на случай, если позвонит Винсент, Ника отложила телефон в сторону, но экраном вверх.
— Ой, да брось, Ева. Не смотри на меня так. Это пугает до усрачки. Как будто ты гордишься, что мою ягодку сорвали или как там еще говорят.
Ева фыркнула и ткнула в ее сторону вилкой.
— Видишь? Это доказывает, насколько он хорош для тебя. Я уже год не слышала от тебя подобных выражений. — Ева продолжала есть стоя, накалывая на вилку кусочек арбуза. — Я так рада, что все получилось...
Ника подняла руку и проглотила кусок омлета.
— Придержи коней, женщина. Это просто секс. — «Врушка», — нашептывал разум. — Прекрасный секс и ничего больше. Это ничего не значит. Мы с Винсентом ясно дали это друг другу понять.
Ева прекратила жевать и уставилась на нее.
— Что? Но почему? Я не понимаю.
На самом деле Ника тоже этого не понимала.
— Я, правда, не хочу снова это обдумывать. Просто, не знаю, дай мне немного насладиться моментом.
И, уже жуя виноград, она осознала, что наслаждение закончилось и хочется его вернуть.
А это значило, что ей нужно снова быть с Винсентом, чтобы утолить желание.
«Вот так и возникает порочный круг зависимости», — уныло подумала она, принимая чашку кофе от своей расстроенной подруги.
— Спасибо. Я думала, мужчины должны были уже вернуться. Они часто так поступают? Уезжают посреди ночи?
— Совсем не хочешь об этом говорить? — с тревогой спросила Ева.
— Неа.
— Ладно. Просто знай, что я рядом.
— Знаю.
— Ну, хорошо, тогда, эм, нет. — Ева едва волочила ноги до холодильника, чтобы взять молоко. — Вся эта хрень с полуночными отъездами для меня тоже впервые. Габриэль недавно звонил и сказал, что они ждут Максима, чтобы выяснить личность главы какой-то банды, которая торговала наркотиками под именем Моретти. О большем я не спрашивала.
— Ты испугалась, когда он разбудил тебя и сказал, что уходит? — Ника протянула чашку для молока, радуясь, что их дружба позволяла не ходить вокруг да около.
Ева съежилась, протягивая ей ложку.
— Я бы так и сделала, если бы смогла проснуться. Смутно помню его уход, но я была слишком сонной, чтобы понять, что происходит. Неприятно это говорить, но я рада. Иначе сходила бы с ума и не спала остаток ночи. — Она поморщилась и сделала глоток кофе. — Чувствовала себя очень виноватой, когда Гейб позвонил, а я не знала, где он.
Ника улыбнулась. Похоже, у каждой из них свои проблемы.
— Винсент сказал, что они проводили зачистку. Это же хорошо.
Ева отнесла молоко.
— Да. Очень хорошо, — согласилась она, вернувшись на место. — Я лишь надеюсь, что это ненадолго. — Она вздохнула, и обе девушки принялись ковыряться в своих тарелках. — Независимо от того, где ты находишься, все люди одинаковы, правда? Власть и деньги притягивают жадных, чья ненасытность, как правило, приводит к жестокости и временами смерти. — Ева взяла кусочек персика и свободной рукой начала скрупулезно поправлять баночки со специями Самнанга, выстраивая их в идеальный ряд. — Хреново, что мои муж и отец находятся на вершине пищевой цепочки в нашем маленьком круге. — Девушка натянуто улыбнулась, проведя рукой по животу. — Должна сказать, успокаивает, что Габриэля прикрывают Куан и Винсент. И Алек, и Максим тоже. Я почувствую себя еще лучше, когда Джак приедет из Сиэтла. Он был «морским котиком». С ума сойти, правда?
Отодвинув тарелку, Ника взяла кофе. Аппетит ее покинул. Да, с ума сойти. Она искренне радовалась, что Габриэля хорошо охраняют, но когда настанет время, кто защитит Винсента?
***
Снедаемый тревогой, Винсент стоял за закрытой дверью. Он устал слушать, как находящийся в комнате парень все отрицает, но вскоре принимается кричать и оправдываться. Поэтому пришлось убраться нахрен оттуда. Винсент жалел о невозможности и вовсе уйти, потому что ему хотелось домой, черт побери.