Одну из раковин заняли Ганс и Ева. На Краухе был светло-серый костюм, на девушке – вечернее платье из золотой парчи с атласными вставками. Оголенные руки, спина до самой поясницы. Спереди вырез декольте был такой, что показывал всю грудь, и, наконец, вырез с левой стороны тянулся от щиколотки до бедра.
– Как я выгляжу? – спросила девушка, садясь в кресло напротив Ганса. Разведчик видел, как все присутствующие встретили Еву в ее ослепительном наряде. Мужчины были готовы сожрать собственные галстуки, женщины же, наоборот, едва сдерживались, чтобы не растерзать саму хозяйку блестящего платья.
– При тебе, Ева, я смотрюсь как серый статист, – проговорил Ганс, стряхивая воображаемую пыль с лацкана пиджака. Девушка негромко рассмеялась.
Подошел официант. К чести администрации ресторана надо сказать, что персонал здесь работал лишь белый, официанты и повара были выписаны из Франции. Белое обслуживание в черной стране – это ли не экзотика?
Высокий худой официант с лицом херувима улыбнулся новым посетителям и протянул две книжки-меню в золотом переплете.
– Я полагаюсь на твой вкус, детка, – проговорил Краух, возвращая нераскрытым свое меню официанту.
– Ну, тогда, я думаю, икры две порции, – заговорила девушка, водя длинным ногтем по страницам меню. – Порцию копченых угрей, устрицы, лососину под вишневым маринадом, кефаль под пикантным соусом, на горячее…
– Бифштекс здесь можно заказать? – поинтересовался Ганс, ему уже порядком надоели ангольские морепродукты.
– Нет! – отрезала Ева. – Сегодня только морская кухня. Для тебя, дорогой, я закажу мурену, фаршированную креветками, крабами и кальмарами. Она готовится со специальным сиропом, который, как утверждают знатоки, плодотворно влияет на потенцию.
– А-а, – с серьезным видом проговорил Ганс, затем обратился к официанту по-французски: – Какая у вас есть водка?
– Любая, мсье, – заулыбался официант, услышав родную речь.
– Тогда «Столичной», вот столько, – разведчик провел ногтем большого пальца по фужеру, указывая емкость в две третьих. – Всыпьте туда пол-ложки красного и черного перца. Да, чуть не забыл, принесите лимон.
– А мне коктейль «Маргарита», – подала голос стюардесса.
Приняв заказ, официант удалился. Через минуту перед ними на стол поставили заказанные напитки. В фужере Крауха взболтанный перец казался красными и черными мошками, которые гонялись друг за другом.
Ганс взял со стола нож, аккуратно отрезал верхушку цитрусового и, перевернув его, изо всей силы сдавил. Жидкость в стакане стала мутно-желтой. Одним глотком он влил ее себе в рот. После этого посмотрел на Еву, лицо девушки напоминало только что выдавленный лимон.
– Жаль, что мы в отдельном кабинете, – наконец проговорила она.
– Почему?
– С таким номером ты мог здесь устроить настоящее шоу. Народ на тебя валом бы валил. Наверное, единственный такой пьяница на весь Африканский континент.
– Вряд ли, – буркнул Ганс, вспоминая «Варшавский договор» Борга, но сказать еще что-то он не успел – подали закуски.
Малосольная зернистая икра как бальзам легла на обожженный водкой желудок. Желеобразные устрицы усиливали живительный процесс. Разведчик ел с аппетитом, при этом не теряя собственного достоинства, его подруга просто наслаждалась деликатесами, не забывая тараторить всякую белиберду. Ганс ее не слушал. Кивая девушке, в мозгу он составлял логическую цепь происшедшего. Пока ничего не получалось.
Наконец подали горячие куски мурены, нафаршированной членистоногими, зажаренной прямо на вертеле и политой чудодейственным сиропом.
Это блюдо оказалось выше всяких похвал. Откинувшись на спинку стула, Ганс почувствовал, что переел. А какие мысли на полный желудок? Он плотоядно посмотрел на свою спутницу.
– Тебе еще что-то хочется, дорогой? – спросила Ева, ее грудь призывно вздымалась, а губы двигались чертовски вызывающе.
– Да, – наконец проговорил Краух, запуская руку во внутренний карман пиджака. – Хочу покурить.
На стол легла пачка «Кэмэла», Ева хотела сказать какую-то дерзость, но тут заиграла музыка. И неожиданно возле их столика, как из-под земли, появился молодой человек.
– Разрешите пригласить вашу даму? – спросил юноша на хорошем английском.
Краух посмотрел оценивающе на незваного гостя. На вид лет семнадцать-девятнадцать, неплохо сложен. Судя по темно-синему смокингу, он вряд ли знает, что такое нужда. Черные волосы, смуглая кожа, глаза-маслины и орлиный нос – визитная карточка «потомков Эллады». Портила его, пожалуй, одна вещь. Юношеские угри, которые буйно заселили лицо молодого человека и которые он усиленно маскировал с помощью тонального крема.
Ганс с улыбкой вдруг вспомнил, как несколько часов назад сам маскировал следы ночной потасовки.
– Так как же? – не дождавшись ответа, снова спросил юноша.
– Да, конечно, – поспешно разрешить Ганс.
– А как же ты, дорогой? – встала со своего места Ева.
– Я не танцую, – со вздохом сожаления сообщил разведчик, про себя подумав: «Конечно же, здесь меня никто искать не будет. Но дразнить «гусей», танцуя перед всем миром, я тоже не собираюсь».
Едва пара удалилась в сторону танцплощадки, разведчик снова попытался выстроить логическую цепочку.
«Итак, не успел я приехать сюда, как тут же меня попытались устранить. Скорее всего, это из-за встречи с Боргом. А за что же Борга? За то, что язык распустил. Выходит, кто-то на карту поставил слишком много, раз убивает и чужих и своих с одинаковой легкостью. А это значит, что встреча министров носит… черт его знает, какой характер носит эта встреча. Ясно одно – американский морпех и его собеседник к этому причастны… Причастны-то причастны, а в чем же «соль»?»
Додумать до конца свою логическую цепочку разведчик не смог. Музыка закончилась, и к их столику уже возвращалась Ева, которую под руку вел прыщавый партнер.
«Ладно, думать пока здесь нечего, – думал Краух, – завтра с утра займусь поисками морпеха. Может быть, он выведет меня на нужную колею?»
Кризис жанра
Проснулся Ганс от жуткого, прямо-таки нечеловеческого желания. Открыв глаза, он обнаружил, что лежит на спине, а перед ним на корточках сидит Ева.
Ее две великолепные груди, как спелые плоды, нависли над его лицом. А внутренней стороной бедер она слегка терлась о низ его живота.
Волна возбуждения пробежала по телу Крауха, заурчав по-кошачьи, он схватил девушку за груди и рывком посадил на себя. Ева протяжно застонала…
Как всегда, утро начиналось с душа. После водных процедур и тщательного растирания грубым полотенцем Ганса ждал легкий завтрак – черный кофе и тосты с ветчиной и сыром.
Налив большую чашку кофе и взяв один из тостов, Ганс сел перед телевизором. Как раз показывали последние новости. Говорили о неурожаях, о засухе, о преступности. О том, что выжить можно только сообща. Но все это мало интересовало разведчика. Он по-прежнему размышлял о нюансах этого задания. Напрягая память, пытался в уме составить словесные портреты, и тут искал их в недрах мозга – не доводилось ли ему раньше встречаться с этими людьми? Нет, глухо. Раньше он их никогда не видел.
В конце передачи новостей показали портрет престарелого норвежского туриста, пропавшего в Мапуту, его разыскивала жена.
Глядя на фотографию в телевизоре, Ганс пил кофе и думал о тех двоих. Кто они?
Из душа вышла Ева. Она была абсолютно голой. На гладком теле бисером блестели капли влаги. Держа над головой полотенце, она тщательно протирала волосы.
– Димитрес пригласил нас сегодня покататься на яхте, – сказала девушка, садясь возле Ганса. – Ты едешь?