– Нет, – задумчиво ответил Краух, – ты же знаешь, в первой половине дня я занят.
– Хорошо, – спокойно ответила девушка, – тогда увидимся вечером. Димитрес сказал, что яхта уходит на весь день.
– Очень жаль, – проговорил Ганс, все еще думая о том, с чего ему начать действовать.
Допив кофе, он поднялся и стал медленно одеваться. Когда приготовления были почти закончены, он достал из тумбочки металлическую пластину с кожаными ремнями и тут же стал закреплять ее на кисти правой руки.
– Что это? – с интересом спросила девушка.
– Когда-то я попал в автокатастрофу, сильно была повреждена рука. Ее, конечно, вылечили, но время от времени приходится фиксировать, чтобы не опухала, – досконально объяснил свои действия Ганс. Надев поверх рубашки пиджак, он поцеловал Еву в губы на прощание, не забыв ей шепнуть: – До вечера.
Оказавшись один в клетке лифта, разведчик извлек из носка маленький тупорылый пистолет. Вставив оружие в паз, задвинул его под рукав пиджака. Щелкнула взведенная пружина… Кабина лифта замерла на первом этаже, и двери с шипением отворились.
За десять минут такси доставило Ганса на площадь перед «Хилтоном». С того момента, как Краух был здесь в последний раз, произошли едва уловимые изменения. Уже не маячили вокруг отеля полицейские патрули, исчезли толпы «аварийных» рабочих в ярких комбинезонах. Кое-где, правда, появились закрытые микроавтобусы. Их местоположение говорило, что это не что иное, как наблюдательные пункты сил безопасности.
Сам же отель стоял блестящей громадой. Внутри не наблюдалось никакого движения… Все замерло перед бурей.
Зайдя в открытое кафе, Ганс сел под искусственной пальмой, закурил. У подбежавшего официанта заказал апельсиновый сок со льдом.
Глядя на гигантский небоскреб «Хилтона», разведчик ожидал появления «морпеха». Хотя внутренне чувствовал: по окончании предохранительных мероприятий службы безопасности заканчивается и «работа» наблюдателя. Теперь главное – с учетом имеющейся информации составить план действий. Это была азбучная истина для любого спецподразделения.
Прошло несколько часов. Ганс выкурил почти пачку сигарет и выпил литр апельсинового сока. Редкие посетители задерживались в баре ненадолго. Солнце вошло в зенит и начало жарить вовсю.
Краух со злостью раздавил о пепельницу только что закуренную сигарету. Больше ждать было нечего. А что делать? Тревожные мысли камнепадом обрушились на его воспаленный мозг. «Как предотвратить покушение, если ничего не известно, кроме интуитивного чувства, что покушение произойдет?»
Он достал из пачки последнюю сигарету и снова закурил. Решение пришло само по себе и стало полной неожиданностью для разведчика. «Надо их искать там, где видел в последний раз», – решил Ганс. В его памяти всплыл подвальный бар в трущобах бедноты. И тут же вспыхнула ассоциация неожиданной встречи с Боргом, и все последующие события пронеслись в одно мгновение перед его глазами, оставив лишь холодок под солнечным сплетением.
Положив на столик деньги, разведчик поднялся и не спеша двинулся через площадь. Проходя мимо стоянки автомобилей, он не обратил внимания на выходящего из новенького «Фиата» туриста. Тот был в белых брюках, безрукавке, глаза скрывали темные очки, на голове небрежно нахлобученная панама. На шее висел расчехленный фотоаппарат. Из-за большого расстояния разведчик не слышал щелчков. Фотоаппарат работал в автоматическом режиме.
Вспоминая ночное преследование, Ганс безошибочно шел по улицам Мапуту, то и дело выхватывая из городского пейзажа знакомые детали, которые теперь служили ему ориентирами.
Пройдя через грязный, захламленный ящиками с мусором переулок, Краух вышел к пепелищу большого дома. Отсюда была видна блеклая вывеска «Клуб».
Спустившись по шаткой металлической лестнице, Ганс потянул на себя тяжелую дверь. Из полутемного зала лилась ритмичная музыка космических пришельцев в исполнении французской группы «Спейс». Не считая бармена и заснувшего за столом пьяницы, в баре было пусто. Прикрыв за собой дверь, разведчик двинулся к стойке.
Чернокожий бармен флегматично протирал высокие пивные бокалы. Он смотрел невидящими глазами прямо перед собой. Его круглое лицо с фиолетовым шрамом через щеку сейчас напоминало спелую сливу. Он что-то напевал себе под нос.
– Добрый день, Лоран, – поздоровался Краух, облокачиваясь на стойку.
– Добрый, – ответил бармен, отрываясь от своих размышлений, затем, как бы спохватившись, спросил: – А мы разве знакомы?
– Да уж, совсем недавно я здесь надрался с одним моим приятелем.
– Что вы пили? – поинтересовался бармен, напрягая память.
– Я – коктейль «Манхэттен», а мой приятель – «Варшавский договор».
Лицо негра тут же просияло.
– А, мистер Борг.
– Да, он. А ты его давно видел?
– Он с тех пор больше и не заходил. Наверное, занят.
«Конечно, занят, – мысленно усмехнулся Ганс, – его туша мерзнет в холодильнике морга».
– Дай-ка мне пачку «Кэмэла» и бутылочку холодного пивка, – проговорил разведчик, выкладывая на стойку несколько мелких банкнот.
Бармен сгреб деньги, заменил их сигаретной пачкой и запотевшей бутылкой с пивом.
Усевшись на табурет, Краух отпил прямо из бутылки, затем, распечатывая пачку, как бы невзначай спросил:
– Слушай, Лоран, тогда кроме нас в баре было еще двое белых. Ты случайно не знаешь их?
Бармен перестал протирать бокалы и внимательно посмотрел на Ганса. Как всякий умудренный жизненным опытом человек, он сообразил, что вопросы этот неизвестно откуда появившийся белый задает не случайно.
– Понятия не имею, сэр, о чем вы говорите, – ответил он и тут же добавил: – Здесь всегда столько народу, разве всех упомнишь.
Ганс догадался, что бармен врет, а для того чтобы добиться правды, было два способа. Либо силой: избить, сломать что-то, но заставить его говорить. Это было чревато многими последствиями, в том числе и тем, что «морпех» и его собеседник узнают, что ими интересуются, а кто? Догадаться не сложно.
Немного подумав, разведчик решил действовать другим способом. Достав из кармана стодолларовую банкноту, он положил ее на стойку и, глядя в упор на бармена, снова спросил:
– Может, все-таки вспомнишь тех двоих, один молодой блондин, крепко сбитый. Второй постарше, его я плохо разглядел. Ну, так как?
Бармен тяжело вздохнул, отложил полотенце, которым только что протирал бокалы, и как загипнотизированный уставился на лицо президента.
В конце концов Крауху это надоело и он уже хотел забрать банкноту, когда на нее обрушилась черная лапа бармена.
– Молодого я не знаю, он был здесь один раз, – затараторил негр. – А вот тот, что постарше, держит на соседней улице большой телерадиомагазин «Сони», но заходит сюда не часто, как правило, с кем-то встречается.
– С кем?
– С разными людьми, но все они были белыми.
– С Боргом он тоже встречался?
– Нет, – коротко ответил бармен, но, немного подумав, добавил: – Мистер Борг здесь частый посетитель, поэтому не могу утверждать, что они не общались.
Так, кое-что начало проявляться. Конечно, этот торговец бытовой электроникой может оказаться самым обычным извращенцем, тайно встречающимся со своими любовниками, но что-то подсказывало Гансу, что он на верном пути.
А может, он, ощущая себя на грани кризиса, хотел верить в успех, в единственно правильный ход.
Поднявшись с табурета, он уже собрался уходить, но, прежде чем повернуться к бармену спиной, проговорил:
– Я бы на твоем месте забыл о нашем разговоре.
– Я бы на вашем месте забыл сюда дорогу, – буркнул в ответ бармен, снова принимаясь за протирку пивных бокалов.
Магазин телерадиоаппаратуры «Сони» находился в том месте, где указал Лоран. Одноэтажный стеклянный павильон-красавец был укрыт в клетке из массивных стальных решеток, предохраняющих товар от ночных воров. Среди халуп бедноты возвышалась огромная неоновая реклама «Сони». Что-то в этом было неестественное.
Улица была заполнена лотками с овощами, фруктами, рыбой во льду и свежим мясом. Мимо этих лотков не спеша двигалась толпа чернокожих женщин. Они были из средних слоев, небогато одетые, но в состоянии покупать на базаре.