Повисшую паузу Дана прервала поощрительным вопросом:
– Ваша жена сильно больна?
– Да нет, здорова пока. Все гораздо сложнее и… намного печальнее, – признался с трудом незнакомец. – Неизвестно почему, но по материнской линии моей супруги все женщины рожали всегда только один раз. И только тройню. И всегда роженицы при этом умирают. Спасти не удалось ни ее мать, ни бабку, ни прабабку, ни…
– Тогда следовало беречь свою любимую от ненужной беременности! – строго укорила целительница.
– Увы, так получилось.
– Понятно. Удачного вам «момента истины»! А за вашим скакуном я присмотрю. – С этими словами Дана смело протянула руку к узде.
– Осторожно! Он никого к себе не подпускает. Я его лучше сам привяжу, – стал восклицать мужчина, постепенно замолкая.
Да так и замер на какое-то время, расширенными глазами наблюдая, как породистое животное покорно опустило голову и пошагало за странной черноглазой женщиной к ближайшей коновязи. Все четыре мула вообще не нуждались в поводке, словно хозяйка их позвала за собой мысленной командой.
Но стопор прошел, и дворянин, с истинно венецианским именем Джакомо, стал невоспитанно тыкать пальцем на подобную сценку, желая выведать об увиденном чуде у остальных спутников. Только покрутив головой по сторонам, он сообразил, что апеллировать не к кому, все трое уже далеко и присоединились к потоку остальных паломников, которые неспешно втягивались в зевы огромных пещер. После чего мужчина смешно подпрыгнул на месте и бросился догонять неожиданных компаньонов. Может, ему показалось, что поблизости от них ему станет улыбаться удача, а может, он решил перестраховаться, стараясь пройти ритуал несколько раньше.
Уже оказавшись под внушительным сводом, Джакомо обнаружил, что троица, заметив его торопливое преследование, разделилась: двое мужчин отправились к разным дальним проходам возле купелей, а женщина с неприятным от болезни лицом остановилась на месте, словно поджидая настырного компаньона. Пока он до нее добрался, то потерял из виду остальных. Тем не менее спросить не постеснялся:
– Уважаемая, разве ваши друзья не желают пройти «момент истины» как можно скорее?
– К чему спешить? Тем более что по традиции здесь вначале рекомендуется покушать, искупаться, отдохнуть. Настроиться, так сказать.
– Да я знаю. Но у меня, честно говоря, слишком мало времени, госпожа… э-э-э?..
– Зови меня Сильва.
– Рад познакомиться, госпожа Сильва. Так что вы не обидитесь, если я поспешу на ритуал Прозрения без соблюдения обычных традиций?
– Нисколько. Это ваше личное дело, – пожала плечами землянка. Но сразу припомнила, что возможные жертвы при взрыве все равно неизбежны, особенно пострадают те, кто будет в момент диверсии находиться в глубине монолита. И ей стало жалко дворянина, так пекущегося о судьбе своей супруги. – Но самую главную традицию все-таки соблюдать надо обязательно: хотя бы слегка перекусить с дальней дороги.
– Но у меня, к сожалению, ничего с собой нет, – признался Джакомо. – Спешил очень.
– Не беда, зато у нас достаточно запасов. – Они подыскали свободное место поблизости от стены, где царил густой полумрак, и стали располагаться среди таких же отдыхающих, а то и спящих паломников. – Помогайте раскладывать еду, сейчас и друзья мои вернутся.
– Им так интересно здесь все осмотреть? – Хотя более дворянин удивился обильной и разнообразной пище, которую Сильва проворно раскладывала на куске ткани.
– Не без того. – Женщина осмотрела импровизированный стол, удовлетворенно кивнула и уселась прямо на каменный пол, подмостив под себя свой вещевой мешок. – Заодно они еще и гостинцы кое-какие должны жрецам отнести. Их своим коллегам другие жрецы от Ворот передали.
– Разве такое бывает? – еще больше поразился мужчина.
– Естественно. Они ведь тоже небось и сладкое любят, и копченое. Да ты садись, не стесняйся! – Глядя, как тот присаживается с недоуменным видом, хихикнула: – Неужели о таких мелочах не слышал?
– Никогда. Наоборот, твердо был уверен, что внутри монолита и на тракте не происходит ни единого нарушения вечных, незыблемых правил.
– Ха, смешно, право! Откуда ты можешь знать о правилах?
– А вот и знаю! – горячо возразил Джакомо.
– Их и не все отшельники за долгие годы узнают, – продолжала подзуживать женщина. – А народная молва много путает.
– Я читал, – непроизвольно вырвалось у дворянина. О чем он сразу, видимо, пожалел и уже более равнодушным тоном добавил: – Давно когда-то, еще в детстве. Какие-то мемуары знаменитого отшельника.
– О! Ну тогда спорить не буду. А что, в этих мемуарах запрещалось передавать какие-либо гостинцы?
– Конечно. И тем, кто их примет, и тем, кто их передаст, грозит смерть.
Сильва не подала виду, что обеспокоилась, а продолжила выпытывать все в том же духе морального превосходства:
– Как видишь, времена излишних строгостей прошли. Теперь таких запретов уже не боятся. А кстати, ты-то сам не страшишься, что вдруг окажешься именно тем, «одним из десяти»? Вдруг монолит тебя уничтожит?
– Ну да, немного боюсь.
Но подспудный тон ответа совсем не соответствовал сказанному. Это Сильва со своими умениями вести любой допрос сразу понимала. Скорее всего, данный дворянин был полностью уверен в собственной безопасности. Желая успокоить свои подозрения, воин решила проверить незнакомца следующим вопросом:
– Мне кажется, ты точно жрецом станешь.
Мужчина как раз стал уминать кусок прожаренного мяса гаерны, поэтому подтверждение последовало несколько нечленоразборчивое:
– И мне так кажется!
Но теперь в его даже настолько нечетком ответе сквозила стопроцентная уверенность в своем завтрашнем дне. И это почему-то представительнице с Земли сильно не понравилось. Сразу просматривалось громадное несоответствие с теми данными о монолите, что у нее имелись, и тем поведением, которым бравировал сидящий с ней рядом мужчина. В своих панических, нахлынувших на рассудок рассуждениях она подумала о самом плохом. Пришли в голову даже гипотетические предположения-шутки-воспоминания о камерах подсмотра в пещерах. Почти у всех остальных магириков состояние было слишком подавленное, угнетенное предстоящей опасностью. Все-таки гибель каждого десятого претендента могла кого хочешь напугать, да и сама обстановка заставляла бледнеть и трястись чуть ли не каждого претендента на жреческий дар, а этот дворянчик и в ус не дует. Значит, либо знает нечто особенное, либо вообще подсадная утка, шпион, а то и вообще командир группы захвата.
Сильва настолько этими мыслями прониклась да разволновалась, что собралась давать минерам сигнал тревоги по «общаку». Она даже встала для этого, словно для перемены позы, но в этот момент и заметила разыскивающего их Курта. Пока махала ему рукой, высмотрела и Петра. Вскоре ребята присоединились и к трапезе, и к разговору. Но успели заметить, как Джакомо с удивлением посмотрел на их совершенно пустые заплечные мешки. Заранее договорившаяся с соратниками и умеющая прямо по ходу любого разговора вести нужный диалог Сильва сразу намекнула о причине такого удивления:
– Наш попутчик утверждает, что подобные передачи для жрецов монолита запрещены. А вы ведь вручили без трудностей?
– Конечно, – обрадовался Петр. – Нас еще и благодарили от всей души.
– Да и вообще, наше дело маленькое. – Курт старался говорить солидно и строго. – Одни жрецы нам дали задание, другие нашу добровольную помощь оценили. А все остальное – не нашего ума дело.
Дальше четверка магириков утоляла свой аппетит почти молча. Лишь изредка перебрасывались ничего не значащими фразами. А когда подкрепились, дворянин стал подниматься первым: