Пролог
Дождь. Гроза. Грохот молний. Рокот хмурых туч, как смех Небесных над страданиями падших. Крики и стоны. Мольбы о пощаде. Плачь детей. И огонь, который пылал ярким пламенем, и не страшен был ему сильный ливень, он сжигал дома один за другим, погружая всё в бесконечный хаос.
Хаос. Вот что стало причиной всех людских бед. Страдания, бесконечные муки от огня, обжигающего плоть, не стояли на ровне с бедствиями, которые нёс он. Смертные называют его, не иначе как Дементос, Тёмный, повелитель Хаоса. Много у него имён. Однако все они олицетворяют одно - воплощение всего самого худшего. В нём собрались все пороки мира сего, а правили над ним злость и жесткость, его вечные спутники.
Само упоминание его имени пугало людей, приводя их в ужас. И вот он заявился на порог деревни, неся за собой хаос и раздор.
Где ступала его нога, там вяли цветы, переставали петь птицы, сам воздух вокруг него заполнялся густой тьмой, от которой не было никому спасения. Рядом с ним люди теряли сознание, изгибались в судорогах, сходили с ума и умирали в страшных муках.
Дементос наблюдал за страшной картиной, что рисовалась самим его присутствием. Хаос, заточённый в этом мужчине, с мрачным холодом и чудовищным безразличием смотрел на них. Ничтожных слабых букашек, утопающих во мраке тёмной дождливой ночи, подпитанной настоящим страхом. Ему не приходилось делать буквально ничего, чтобы люди гибли под его тяжёлой рукой.
Медленным, размеренным шагом он направился вглубь деревни, уже полностью погружённой в хаос. Его целью была девчонка. Та, что исцелит его, подарит покой и умиротворение. Именно так было предсказано старушкой хранительницей. Она вселила в него то, чего он, увы, был лишён многие годы – веру в единственный шанс на спасение, поведав о пророчестве, которое освободит его душу от жадных тисков зловещего Хаоса. Это под силу лишь одному человеку во всем мире. Ей.
А парень, окрылённый этой надеждой, не стал терять времени и занялся её поисками. Для него эта мелкая деревушка, которую он подверг страданиям, казалась не такой уж большой платой за его покой. Ведь Хаос, пожирающий и очерняющий его душу, больше не причинит боль невинным.
И он искал. Искал среди горевших домов, амбаров и садов. Но так и не смог найти. Так что же придётся ему вечно блуждать в одиночестве, окутанном мрачной кромешной тьмой?
Каждый день он засыпает и просыпается с мыслью о собственной кончине. Представляет, как острый кинжал пронзает грудь и его тело наконец падает на землю, истекая кровью. Той, что принадлежит обычному человеку, не монстру. Улыбка озарит кончики губ, тучи над головой рассеются, уступая место лучистому солнцу и дарует эта смерть ему покой. Как сладостны были эти мысли, как жаждал он своего спасения. Только где же оно? Почему прячется, когда он так отчаянно нуждается в нём?
Глава 1. Побег.
- Знаете, с вашей стороны крайне неприлично было засовывать меня в мешок и волочить его по всем лесам мира! – выкрикнула я, когда незнакомец наконец привязал мои ноги к стулу.
Попыталась немного расслабиться и не думать, о том, что все мои конечности плотно сжимает верёвка. Представить, будто сижу в гостях у старого знакомого, а не в тёмном подвале, куда и лучик солнца не попадал.
- А ты не знала, что такие понятия как «приличия», «благонравие» и прочее, у оборотней не пользуются особым спросом. Вы даже прозвали нас варварами как-то. – фыркнул, стоящий напротив меня мужчина.
- Стоит заметить, что я не напрашивалась в ваше общество. Более того совершенно не хотела быть связанной, - выставила свои руки, показывая крепкий узел.
- Это мера предосторожности, не более. - спокойно ответил тот.
- На случай? – подняла бровь.
- Если вздумаешь чудить. – за лёгкой ухмылкой скрывался зловещий оскал и «чудить» в миг перехотелось.
Немного расслабившись на стуле, сделала вид, будто я хозяйка положения, в котором очутилась.
Статный мужчина. Уверенный в себе. Об его авторитете в этих местах говорило многое: властный надменный взгляд, грубый, но в то же время плавный монотонный тембр голоса, в котором из раза в раз подмечала низкое рычание, что выдавало его суровый нрав. Тот, что всеми силами старался держать в узде, однако, удавалось это ему с трудом.