10.
В гостевой комнате имения Милошенко, выделенной Лидии, царил настоящий бедлам - повсюду были разбросаны вещи, и метавшаяся посреди всего этого беспорядка хозяйка безуспешно пыталась их собрать, готовясь к скорому отъезду.
- Вы позволите, Лидия Ивановна? - в дверях стоял Алексей Владимирович.
- Да, конечно, извините меня за то, что здесь творится.
- Я только хотел Вам сказать...я узнал про вашу Шеферовку, она продана, почему то без аукциона то ли некоему пану Червинскому, то ли купцу первой гильдии Жадану, - он заметил, как вздрогнули плечи Лидии, и добавил. - В любом случае, я готов помочь Вам вернуть все права на принадлежащее Вам имение.
- Я не знаю, как Вас благодарить, - голос Лидии дрожал. - Только вот Вы зря поссорились со своим сыном. Мне очень жаль, но, надеюсь, с моим отъездом у Вас больше не будет повода для ссор.
- Повода, может и не будет, но... - Милошенко старший остановился, задумчиво оглядываясь вокруг, как будто впервые попал в эту комнату. - Знаете, Лидия Ивановна, глядя на Вас с момента Вашего появления в этом доме, я вижу, как на глазах преображается все, что казалось мне давно знакомым, обретает особый смысл то, что я считал для себя уже утерянным. Этот дом опустеет без Вас, без Вашей улыбки, - его голос был настолько проникновенно грустным, что Лидия почувствовала, как по спине ее забегали мурашки. - Я могу даже понять своего сына, глядя на Вас, невозможно было не увлечься Вашей красотой и умом.
- Но я не увлеклась им, - Лидия решилась на встречную откровенность. - Вы воспитали хорошего человека, я всегда буду благодарна Михаилу за то, что он для меня тогда сделал, но... Он заслуживает настоящего, взаимного чувства, он его обязательно встретит, только у меня к нему ничего нет и быть не может.
- Потому что Ваше сердце не свободно?
- Это уже не важно, мои чувства сгорели в огне, как и портрет вызывавшего их человека. Он погиб несколько месяцев назад. Сейчас я понимаю, что мне они ничего хорошего не принесли, только пустоту в душе, - ее голос был глухим и низким, но слез, как ни странно, не было.
- Простите меня, милая Лидия Ивановна, - искренне сказал пан Милошенко. - Для меня было очень важным получить ответы на эти вопросы.
Алексей Владимирович подошёл к молодой женщине ближе, взял ее под руку.
- Потому что больше всего мне не хочется Вас отпускать, для меня важно, чтобы Вы задержались в этом имении надолго, не в качестве гостьи - хозяйкой, чтобы Вы были здесь всегда. Когда-то я говорил Вам о совместном деле... Как Вы смотрите на то, чтобы этим делом стала наша дальнейшая жизнь?. Я готов смириться с тем, что не вызываю у Вас чувств, но, могу предложить Вам свою защиту и помощь... Свое доброе имя и преданность.
Лидия улыбнулась:
- А кто сказал, что Вы не вызываете во мне чувств, Алексей?... Невозможно всю жизнь сгорать от собственной страсти. Та забота и защищённость, которые я ощутила здесь у Вас... кажется, я их прождала всю свою жизнь. Может, именно в них - мое спасение?..
Лидия сама поднялась и положила руки на плечи пана Милошенко. В очередной раз ее голос дрогнул:
- Знаете, когда-то мне нагадали, что моего суженого будут звать Алексей.
Он не дал ей договорить, закрывая ей рот поцелуем.