Я плотно стискиваю зубы, когда ругательства уже почти срываются. Кажется, Ашер это замечает и улыбается. Шрам тут же искажает черты его лица.
– Ты уже познакомилась с Рэйной, крошка?
– Я лечила её раны! – ответила ему, почувствовав себя чуть увереннее с пистолетом.
– Вот как… и как тебе? Понравилось?
– Ты…
– Эйви, опусти оружие, – спокойно просит меня Зарина. – Что ты делаешь?
– Защищаюсь.
Ещё одна усмешка Ашера, а позади себя я слышу шаги и вижу, как ликтор переводит взгляд мне за спину.
– Вот тебя нам и не хватало, Зейн! Проходи, не стесняйся.
Я не оглядываюсь, потому что продолжаю следить за Ашером. Боюсь, что отвлекусь и тогда он что-нибудь сделает.
Зейн останавливается рядом, я вижу его боковым зрением и чувствую тепло, исходящее от него. Он молча оценивает обстановку.
– Эйви, отдай мне пистолет, – я отрицательно качаю головой на его просьбу, – почему?
– Из-за него. Я представляю, на что он способен.
– О, это вряд ли! – тут же отзывается он.
– Ашер не тронет тебя. Я обещаю. Ни при мне и точно не сейчас, – его рука аккуратно ложится поверх пистолета, – опусти, но оставь себе на случай, если я соврал. Хорошо?
– Хорошо, – я медленно опускаю оружие, но так и не выпускаю его из рук.
– Думаю, всем нам нужно спокойно поговорить, – заявляет Зейн, и даже я чувствую напряжение, проскользнувшее в его голосе.
– Неужели? Ну, раз ты… настаиваешь, – мне не нравятся эти перепады настроения ликтора. – Зарина, уйди.
Женщина тут же скрывается, боясь посмотреть на меня или брата.
Ашер же отмирает и проходится по холлу, подходя к костылям и осматривая их.
Зейн всё ещё стоит рядом.
– Ну, что вы там стоите? Проходите, садитесь. Поговорим, как цивилизованные люди. Тем более, парнишке тяжело стоять без этих штук.
Ашер садится на диван, где сидел мой брат, прямо рядом с костылями и хлопает по месту рядом.
– Сядем, – звучит голос Зейна, и парень опускается в кресло напротив него.
Я же помогаю Тоби усесться в кресло рядом, сама подхожу с дрожью в сердце и забираю у Ашера костыли, чтобы брат не делал это.
Сама присела на край кресла брата.
– Я вот думаю, Зейн, как ты додумался до такого? Сначала я не совсем понял, но сейчас… видя мальчишку, понимаю, – начал Ашер говорить так, будто не пытался удушить меня пару минут назад, – вот почему ты решил оставить здесь девчонку и его тоже. Интересно. Что за благородные поступки? – Зейн никак не прокомментировал его слова, поэтому Ашер продолжил. – Впрочем, неважно. Я думал, что ты знаешь меня… Что я терпеть нахрен не могу, когда мне врут и пытаются обставить что-то скрыв!
Сейчас его лицо вновь меняется со спокойного на предельно жестокое.
– Я бы мог закрыть на всё это глаза. Возможно. На то, что ты привел их сюда, хоть они и спасли тебя. На то, что парню, наверняка, Патрик провел операцию, что ты спрятал девчонку, когда я явно дал понять избавиться от неё. На всё это я мог бы закрыть глаза, – повторил он, – но есть одна маленькая проблема. Крохотная. Не-на-ви-жу, когда меня оставляют или пытаются оставить в дураках.
Когда Ашер встает с места, то Зейн поступает также.
Атмосфера накаляется, и я вижу, что они сверлят друг друга взглядами, словно оценивая шансы, если им предстоит схлестнуться.
– Либо ты немедленно избавляешься от них двоих, вышвыриваешь за пределы базы. Либо я убью девчонку, а парня отправлю на проверку и если выяснится, что он нам подходит, то ему повезет. Он выживет, став одним из нас. Если нет, то тоже отправится нахрен отсюда.
Я собираюсь встать, потому что его слова пугают меня, но Зейн успевает оглянуться и сказать:
– Не нужно.
Сердце грохочет в груди, и я с усилием воли держусь, чтобы не ослушаться его. Сама смотрю на Тоби и его побледневшее лицо.
– Нет.
– Нет, Зейн? – Ашер усмехается. – Мне кажется, ты немного путаешь роли. Поверь мне, будь здесь О'Нил, то он бы уже грохнул девчонку, так что я ещё благородно поступаю, предлагая выбор.
– Они останутся, Ашер. До тех пор, пока её брат не поправится. После покинут базу.
Ашера то ли так сильно забавит вся эта ситуация, то ли он в ярости. По его лицу непонятно.
– С чего бы это?
– Ты мне должен, Ашер. Помнишь? Два года назад.
Ашер замер и прищурился, когда Зейн упомянул о какой-то только им известной ситуации, а после заскрежетал зубами. Все мы услышали этот звук.
Он не шевелился долгие секунды, чтобы позже перевести свой взгляд на меня и Тоби.