- Ты чего? – хрипло спросил он, щурясь от света настольной лампы.
- Прости, - тихо отозвалась Кира, обнимая себя руками, пытаясь унять дрожь и
успокоить дыхание.
- Ничего, - Стас махнул рукой и зевнул. – Лечь с тобой?
- Не надо, - она быстро помотала головой. – Иди спать. Я, кажется, больше не смогу
заснуть.
Выбравшись из-под одеяла, Кира поплелась в ванную, чтобы умыться, а затем на
кухню, попить воды, потому что горло у неѐ пересохло. Вернувшись в комнату, она
забралась на диван, завернулась в одеяло и включила телевизор, который и смотрела до
тех пор, пока сон под утро всѐ же не сморил еѐ.
Проснулась Кира оттого, что кто-то погладил еѐ по голове. Открыв глаза, девушка
повернулась и увидела своего брата. Он улыбнулся ей одними губами.
- Прости, не хотел будить.
- Ничего, - Кира потѐрла глаза. – Сколько времени?
25
- Уже два часа дня. Стас сказал, что ты до утра не спала...
- Не могла заснуть, - девушка потянулась и зевнула. – А ты, где и с кем спал,
расскажешь?
- Дома, один, - Рома усмехнулся.
- Да ну? – Кира подозрительно прищурилась.
- Правда, вчера много работал, устал. И я привѐз тебе вещи.
- Ладно, трудоголик, готовь мне завтрак, а я пойду умоюсь, - она села и спустила ноги
на пол.
- Скорее это будет уже обед, завтрак ты проспала, - Рома почему-то вздохнул.
После того, как привела себя в порядок, Кира явилась на кухню и села за стол, зевая.
- Рот закрой, муха залетит, - поддразнил еѐ Стас, заходя на кухню.
- На мой чистый рот ни одна муха не поведѐтся, - девушка показала ему язык.
- Муха – нет, но рядом с тобой мужчина, не забывай, - парень хохотнул.
- Стас, твою мать! – взревел Рома так, что Кира вздрогнула, и в недоумении посмотрела
на брата, который стоял у плиты и готовил яичницу с колбасой для неѐ. – Неужели память
у тебя настолько короткая?
- Ром, в чѐм дело? – Кира нахмурилась.
- Ни в чѐм, просто пусть свои пошлые шутки держит при себе!
- Расслабься, это ведь обычное дело, разве нет? – она смотрела то на Стаса, то на своего
брата и действительно не понимала, почему он себя так странно ведѐт.
- Прости, Кира, я, правда, сказал лишнее, - виновато произнѐс Стас.
- Парни, вы меня пугаете…
Рома выложил яичницу на широкую тарелку и поставил перед Кирой.
- Ешь, - приказным тоном произнѐс он.
- А майонез?!
Он поставил перед ней банку с майонезом и, раздражѐнный, вышел из кухни. Ему была
ненавистна сама мысль о том, что случилось с его сестрой и обычная шутка друга задела
его, кажется, сильнее, чем могла бы задеть саму Киру, которая сейчас с аппетитом
набросилась на яичницу. Выйдя на балкон, молодой человек закурил и погрузился в свои
мысли.
- Что это с ним? – спросила Кира у Стаса.
- Переживает за тебя, - тихо ответил он. – Мне правда не стоит больше заикаться на
такие темы, - он неловко почесал затылок, и девушка поперхнулась, поняв, в чѐм всѐ дело.
- Понятно! – она раздражѐнно фыркнула. – У него теперь разовьѐтся паранойя, да?
- Кира, я прекрасно понимаю его. И странно, что ты не отреагировала…
- Господи, я уже большая девочка для того, чтобы это стало моральной травмой на всю
жизнь! И я не была девственницей, если уж на то пошло!
У Стаса открылся рот.
- Вообще-то, могла бы и не посвящать меня в такие подробности, но могу тебе на это
сказать только одно: совсем охренела?! У тебя ведь даже парня не было нормального!
- И? – девушка посмотрела на друга как на чудо природы и засунула в рот приличный
кусок яичницы.
- И?! Ты хоть понимаешь, что твоѐ поведение…
Быстро прожевав, Кира поспешила ответить:
- Моѐ поведение никого не касается. Почему кому-то можно заниматься всяким
беспределом, а мне нельзя просто развлѐчься? – она невинно похлопала ресницами.
Стас сжал кулаки и челюсти.
- С кем, когда, где? – потребовал он.
- Допрос? Стасик, да тебе бы к папочке в кантору, там таких уважают.
- Кира! – послышался голос Ромы у неѐ за спиной.
- Что Кира? – она повернулась.
- Что у вас происходит?
26
- Стас пытается выяснить, где я потеряла свою девичью честь, - она пожала плечами и
снова принялась за еду.
- Чего?!
- Это преступление? – спросила девушка с набитым ртом. – Такой статьи я ни в одном
кодексе не видела. – Она покончила со своим завтраком, запила томатным соком и
повернулась к Роме. – Ночь после похорон я провела в клубе, в который отец всегда
особенно запрещал ходить.