— Потерпи немного, — пожалел меня менталист и продолжил просмотр, вот только перед его взором разворачивалась уже совсем другая картина.
Состряпанная на ходу идея, помноженная на понимание того, что изменить или переиграть сценарий будет невозможно, далась мне нелегко. Но когда я поняла, что сцену с плавящимися призраками могу подменить сценой, в которой Роиль показывает свое умение подчинять воду, обман дался на раз-два. Я просто использовала способности Роиль, что было логично.
Первым делом я избавилась от камня. «Роиль» запустила его в разгневанного призрака, и, вздевая вверх ладони, призвала на помощь воду. Из приоткрытого окна тонкими нитями потянулись к ней прозрачные струйки дождевой воды, собираясь и сворачиваясь в клубок. Роиль раскинула руки в разные стороны, разрывая водяные связи, и резким взмахом разбросала искристые капли, заполнив ими тела призраков.
Призрачная дама с ужасом смотрела на своих собратьев, тела которых покрылись мелкими волдырями. Она поднесла к вороту сюртука руки и застыла, не отводя взгляда от своих пальцев, на которых «выросло» множество водяных пузырей. Неожиданно резко она засучила рукава и тут же попыталась стряхнуть с себя заразу. Из ее груди вырвался беззвучный стон. Мертвецки-бледное лицо исказилось судорогой, и дамочка, словно безумная, заметалась по комнате. Все попытки призраков остановить и успокоить ее были тщетными. Курильщик схватил ее за руку, но она отшвырнула его в сторону стола. Беспрепятственно пролетев сквозь стол, он исчез за стеной. Когда он вернулся, аристократ и старик уже скрутили рыдающую от отчаяния даму, метнули на Роиль злые взгляды и исчезли. Курильщик сплюнул, угрожающе ткнул в Роиль своей тростью, собираясь что-то сказать, но промолчал. Жестом отсечения головы, он провел тростью по своему горлу, давая понять зарвавшейся адептке, что ей крышка.
Картинка медленно растворилась. Думаю, после всего, что увидел Цонс Пицио, он поверит мне, и у него не останется сомнений, что уникальная вещица, способная влиять на жителей тонкого мира, не существует; что благородная дама, которая в прошлой жизни, видимо, скончалась в мучениях от лихорадки, не выдержала «повторения»; что конфликт между мной и призраками, усиленно раздутый с двух сторон, зашел слишком далеко, и сейчас я просто расплачиваюсь за свою глупую выходку. Однако менталист молча продолжал изучать уже пустующую стену, а во мне медленно росло беспокойство от мысли, что интуиция поможет ему распознать обман.
— Вот и все, — неуверенно подытожил Цонс, поднялся и распахнул дверь, словно ему не хватало воздуха.
Глава 4
Я знала, что обман удался, вот только документ об освобождении из-под стражи Роиль Чансе так и не поступил в изолятор. Душу точил червячок сомнений, медленно отравляя мой разум и поглощая спокойствие. Он раздувался, жирел за счет моих страхов и неведения. Ощущение, что весь мир отвернулся от меня, не покидало. Все попытки себя успокоить были тщетными. Если не сказать безнадежными!
— Ты смеешься? Камень? Ты поднял меня затемно, чтобы показать… камень?!
Посреди массивного резного стола лежал обычный серый булыжник.
— Нет. Я не шучу… Распорядись подать крепкий кофе и я все тебе объясню.
Вскоре маленькая женщина поставила на стол серебряный поднос с кофейным набором и испарилась так же незаметно, как и вошла.
— Я многое повидал за время службы и ко всему привыкший… Но такую странность я видел впервые… Хочу рассказать тебе про одну девушку, с которой не так давно работал, — Цонс поднес чашку к губам и глубоко вдохнул аромат, пригубил горячий напиток и аккуратно поставил чашку на стол. — Чистый, светлый взор, лебединая шея, музыкальные пальцы. Смотришь на нее и сердце кровью обливается…
— Что в этом странного? — спросил командор.
— Видишь ли, ей каким-то образом удалось разозлить призраков, обитающих в подвалах академии. Те решили проучить непрошенную адептку и, требуя возмездия, обратились в Союз.
— А Союзу какой интерес?
— Стражи Муарового клинка заявили, что якобы у нее есть вещица, способная растворять призраков и делать их толщиной в палец.
— И ты поверил? — скептически хмыкнул командор.
— Мне платят не за веру. Я должен был проникнуть в ее тайну…
Командор внимательно слушал старого друга и уже не торопил его, понимая, что времени на сон не остается.
— …И вот что мне удалось выяснить: девушка способна подменять объекты. До сих пор голову ломаю, существует ли в реальности этот магический артефакт или нет. Если артефакт действительно существует, тогда выходит, чтобы извести духов нам больше не нужны врожденные способности медиумов. Хочется верить в это. Но верится с трудом… — задумчиво протянул он и встрепенулся. — Единственное, в чем я уверен, прошлое, которое она мне показала, лишено всякой правды… Девушка мастерски владеет своим даром.
— Будь она мастером своего дела, ты бы сейчас не сидел у меня в кабинете и не делился бы своими мыслями, — прозорливо заметил командор.
— Все верно, — Цонс Пицио одним глотком осушил свою чашку. Его взгляд был сосредоточен на камне. — Я хорошо знаю свое дело. Через световые кристаллы, впаянные в каменной кладке, я могу проецировать общую картину преступления. Но не стоит забывать, что всякое воспоминание узника подкреплено эмоционально и гашение этих эмоций сопровождается для меня сильнейшей головной болью. Так вот, в какой-то момент этих эмоций у девушки не стало! Совсем! Были просто выведенные на экран картинки.
— Так ведь степень эмоциональности у всех разная.
— Согласен, только я в состоянии уловить любые эмоции, но с ней все было иначе… Это как взять в руки увесистый камень и не почувствовать его веса.
— Говоришь, у тебя есть все основания полагать, что девушка «иная»?! — медленно, еще не веря своим ушам, спросил командор. Остатки сна сняло как рукой.
— Ну конечно! И более того, я призываю тебя использовать ее, чтобы спасти свою дочь!
Цонс посмотрел на картину, висевшую на стене. С холста весело улыбалась маленькая Ликерия, дочь командора крепко обнимала свою мать. Художник запечатлел красавицу Ноэми, сидящую с дочерью в лазоревых волнах барвинка.
Ноэми была удивительной женщиной — нежная, хрупкая как первоцвет, и в то же время стойкая духом — она безоговорочно доверяла в своей жизни лишь двум вещам: слову мужа и своей интуиции. Ее уход стал ударом для всех. Тогда в нелепую случайность, обернувшуюся смертью, было сложно поверить. Как сейчас сложно смириться с тем, что единственному ребенку командора предстоит связать себя узами брака с могущественным королем лариусских земель, и ровно на год стать для него донором жизненной силы. Это сулило вечно жизнерадостной Лике долгую и мучительную смерть.
— Конечно, выкрасть «иную» задача не из легких, особенно после того, как Совет уже объявил о ее публичном сожжении на празднике Солнечной короны…
— Ты сдал отчет… — казалось, ничто на свете не способно было сломить дух командора. Ощущения, которые испытал Хонор в тот момент, были такие, словно его подхватил ветер надежды и от всей души приложил о скалу.
— Я не мог тянуть. Ты ведь знаешь, я у Совета на коротком поводке.
— За освобождением этой девушки маячит виселица. Это чистой воды… безумие! Изолятор защищен так, что и таракану не проскользнуть без ведома смотрителей. К площади ее сопроводят назначенные Советом мастера меча и магии, каждый с отличительными знаками. Десятка два, если не больше…
— Значит, остается сама площадь.
— Дохлое это дело.
— И все таки нам стоит рискнуть, — недвусмысленно дал понять Цонс, что он в деле.
В воздухе повисла некая недосказанность.
— Это не все? — спросил командор.
Менталист улыбнулся своей непроницаемой улыбкой.
— Не так давно я работал с сознанием одного дознавателя… Речь пойдет о мальчишке из рода Севере. Полагаю, ты с ним знаком?
— Сайрос Севере, — со злостью бросил командор.
— Он может быть нам полезен.
— Преследующее род Севере проклятие легло и на Сайроса, и ты это знаешь! — глухо отозвался командор.
— Успокойся, он не повторит судьбу своих предков.