Глупая женщина? Я, явно, буду поумнее мужика, что не может за собой нижнее белье простирнуть, сбрасывая всё на свою жену. Хотелось сказать многое, но я молчу, не находя нужного ответа на колкую реплику Бохая, одного из местных. Мужчина громко сплюнул себе под ноги, отчего я скривилась, с опаской поглядывая на Кунмина. Прогонит меня теперь? Нет, я не уйду просто так.
- Она должна помочь нам опознать тело. - вступился за моё присутствие сын старейшины. - Джиао и Аи всегда были близки, она узнает её из сотен трупов.
Вздрагиваю от его слов, до боли кусая щеки изнутри. Да, мы были близки настолько, что обещали оберегать детей друг друга, клялись вместе заработать много денег и счастливо выйти замуж. Узнаю из сотен трупов. Возможно. Но, чёрт подери, мы не клялись хоронить друг друга! Я сжала кулаки, чтобы не разрыдаться прямо среди этих мужчин.
- Она вся дрожит, как ей труп показывать? - вмешался ещё один мужчина, что сидел рядом с накрытым тёмной тканью телом.
Узнаю родного дядю Аи моментально, не раз замечая его рядом с отцом подруги. Тоже охотник, такой же чёрствый и каменный. Когда она была жива этот человек даже разговаривал с Аи редко. Смело заглядываю в глаза пожилого мужчины, который нагло встречает мой взгляд. В его глазах ни капли скорби, отчего я мрачно усмехаюсь, на ватных ногах подходя к безжизненному телу. Они чертовы ублюдки, которые недостойны хоронить мою подругу. Она умерла из-за мужчин, из-за их безразличия.
- Не храбрись, не можешь смотреть, просто уходи. - дядя Бохай встал передо мной, не пропуская дальше к телу подруги.
- Я могу. Отойдите, я должна увидеть Аи. Дайте мне пройти. Я хочу увидеть её. - чуть ли не шиплю на него я, отчего он без слов отходит, спуская мне с рук невежественный тон.
Хоть кто-то оплакивал тебя, моя милая Аи? Кто-то помимо меня ронял свои слёзы на землю, чтобы утолить эту невыносимую тоску? Почему они так жестоки к тебе?
Ради небольшой сумы денег были готовы продать тебя, словно живую куклу, зная, что ты не осмелишься пойти против отца. Я помню о твоей мечте перевернуть власть деревни, жаль, что ты теперь будешь гнить в чертовой земле, навсегда оставаясь в этой проклятой деревне. Будто бы смерть — это оковы, что приковали тебя навеки к этим жадным людям.
Прикрываю рот потными ладонями, отчаянно кусая губы, чтобы не разреветься вслух.
Девичье тело лежало на белой простыне, под лёгкой чёрной тканью. Я видела её худой силуэт, она, словно стала ещё меньше, только вот неестественно торчащий живот заставил затаить дыхание. Краем глаза замечаю, как сын старейшины решительно подходит к телу, отчего я вытягиваю руку в попытке остановить его.
Не могу! Аи, я не могу смотреть на твоё холодное тело! Я не вынесу этого!
Одно неаккуратное движение, и Кунмин срывает с тела моей покойной подруги ткань, отчего я испуганно вскрикиваю, глядя на изуродованный труп. Не могу дышать, ноги пошатываются, из-за чего Кунмину приходится подбежать ко мне, чтобы я не рухнула к женскому телу.
Её изящная фигура беспощадно вспорота, словно кто-то старательно копался во внутренностях Аи, чтобы освободить оболочку от органов. Дикое животное так изводило твоё тело или чертов демон? Совсем ничего не осталось. Отвратительный запах гниющей плоти врезается в ноздри, отчего мне приходится отвернуться, пряча лицо в широкой груди мужчины. Нежно-розовые кишки были небрежно брошены на женскую грудь, органы начинали сохнуть без крови. Неуверенно отрываюсь от Кунмина, смотря сквозь пелену слёз на лицо подруги. Серая кожа, обветренные губы и глаза, что были закрыты тканью.
- Глазных яблок нет. - шепчет на мой пристальный взгляд сын старейшины.
Я невольно скривилась, отворачиваясь от мёртвой девушки, дабы сдержать рвотный позыв. Это слишком, я не ожидала такого зрелища. Меня тошнит. Тошнит от этой боли.
На её бледном лице больше никогда не рассветёт нежная улыбка, она уже не откроет свои огромные глаза, чтобы закатить их на очередной нудный бубнёж старейшины. Аи больше нет. Она больше не вернётся ко мне, чтобы пожаловаться на отца.
Не могу выдержать этого, отчего резко выбегаю из конюшни, неуклюже падая на зелёную траву. Отвратительный приступ тошноты пронзил вкусовые рецепторы. Меня вырвало. Слёзы капали с щёк, мешаясь с мерзкой жидкостью на траве. Громко всхлипываю, прикрывая губы ладонями, стирая с лица остатки солёной рвоты. Кунмин быстро оказывается рядом со мной, помогая мне подняться на ноги. Я прикладываю все усилия, чтобы устоять.