- Уходи. Я не хочу ранить её тело. - прошипела на неё я, отчего ребёнок замер. - Убирайся сейчас же.
Янмин вновь улыбнулась. Я помнила её именно такой. Мягкая улыбка, светлый взгляд и невинное похлопывание ресницами. Я закрыла ткань, чтобы больше не видеть лицо покойной сестры. Я не могу пошевелиться даже зная, что это не моя Янмин.
- Нужно убить её. Джиао, это не твоя сестра. - рядом с ухом раздался голос Вельяна, отчего я отчаянно вцепилась в его плечи своими дрожащими руками.
- Это Янмин. - шепчу истошное, утыкаясь носом в его грудь, скрывая свои громкие судорожные рыдания. - Прошу, не нужно. Вельян, умоляю, не вреди её телу. Прошу тебя, пожалуйста. Я не хочу ранить её тело. Умоляю...
- Я обязан убить демона. Я обещал монастырю. - прошептал он, в голосе мужчины звучала адская вина, отчаяние.
- Умоляю тебя, Вельян. Прошу... - зарыдала я, приглушая звук в его одежде.
Монах ничего не ответил на мою мольбу, молча прижал меня к своей груди ещё крепче. Я слышала, как он положил свой кинжал на деревянный пол, уступая мне, идя против правил.
Глава 21
Посвящаю милой лгунье по ту сторону страницы.
Хорошие девочки не мечтают об истинном зле.
Снимая свою маску, не забывай о тьме, что не дремлет.
Молись тише, это режет мой слух.
Голова раскалывалась на две части, словно дотошные черви пытались пробраться в самую глубь головного мозга. В повозке в последнее время было слишком душно, дышать нечем то ли от жары, то ли от тоски, что изводила совесть. Мне казалось, что время торопливо бежало по венам, небрежно ранив нежную кожу. Я была здесь, всё слышала, через раз видела, но ничего не могла сделать, беспомощно хлопая длинными ресницами. Моя рука иногда жалобно сжимала горячую ладонь Вельяна, словно он сможет помочь мне, но он не мог.
Увы, у него не получалось спасти меня от этой агонии.
Мысли собрались в одну сплошную кучу, ловко спутываясь. Растерянность лупила по пульсирующим вискам, причиняя невыносимую боль. Мне не хватало кислорода.
В последнее время это подавленное состояние не давало долгожданного покоя, не позволяя устало выдохнуть и разбивая меня на куски с каждым днём всё больше и больше. Даже внимание Вельяна совсем не приносило радости. У меня пропал аппетит, когда раньше я могла с лёгкостью съесть две порции, и в добавок, отобрать у лысого немного мяса, не было больше сил банально вылезти из повозки, отчего мужчины не допускали того, чтобы демоны пробрались ко мне. Они охраняли мой сон, который всё дольше держал меня в своих костлявых руках, жутких объятьях. Всё накатилось слишком быстро, излишне резко.
Вельяну иногда приходилось кормить меня с рук, ведь чертовы силы покидали тело с бешеной скоростью, меня хватало только на то, чтобы сходить самостоятельно в туалет и искупаться в реке, а после пролежать несколько дней в одном положении. Я не могла нормально ходить, ноги не держали тело.
Что происходит? Я не понимаю. В моей ватной голове лишь каша.
Янмин, моя милая Янмин, что же ты сотворила со мной?
Я в порядке, я обязательно выживу и наберусь сил, чтобы похоронить тебя достойно.
- Она умрёт. Слишком слабое тело, оно не выдерживает такой нагрузки. - как-то сказал монахам Ливей, глядя на меня с искренней жалостью. - Жалко девчонку, красивая.
Я почему-то, в тот момент, навсегда запомнила его тёмные глаза, что были полны грустных эмоций. На его лице не осталось ни следа высокомерия. Он печалится из-за моего лица, что стремительно теряет свои краски или же мы могли бы стать друзьями? Даже не знаю, совсем не хочется об этом думать.
Я слышала каждый их разговор за эти дни, правда, хотела, как всегда, в него влезть и сказать какую-нибудь колкость, но глаза лишь через раз могли открыться под натиском тяжёлых век. Ничего не понимаю, что произошло? Отчаянно хотелось вырваться из тягучих лап бессознательного состояния, не позволяя тьме забрать меня в свои адские сети, но я не могла пошевелиться. Мне было страшно. Слишком темно.
Я жива, пульс стучит медленно и руки леденеют, но я до сих пор живу. Что со мной творилось? Сколько прошло часов, дней, а может и недель? Я просто одним утром не смогла встать и всё. Дальше чертов туман, который не позволял мне вспомнить каждый момент проведённый в повозке. Помню, но что-то мутное.